История про Таню, которая любила, но потом убила
Сегодня много говорят о домашнем насилии, которое нужно профилактировать, предотвращать, прекращать. На деле же все сложнее и драматичнее. Доходит до настоящих трагедий, а это уже криминал: следствие, суд, приговор. От того, как поведут себя люди, взявшиеся распутывать сложный клубок человеческих отношений, зависит развязка. Справедливая она или нет в истории, которая случилась три десятка лет назад, пусть судит читатель.
Пай-девочка
Долго не складывалась у Тани личная жизнь. Сама из рабоче-крестьянских, хоть симпатичная, но застенчивая. Мать с детства учила: женщина должна за домом смотреть, стирать, убирать, скотину кормить. Тогда, дескать, наступит семейное счастье. Отец жене поддакивал: гулящих мужики не любят, скромность в женах ценят.
Вот Татьяна и старалась. Подруги на танцы в клуб, а она младших братьев обстирывает. Девчонки в райцентр "на мороженое" собираются, а Таня в хлев к поросятам. А еще уроки не сделаны! Пока другие по свиданкам бегают, Таня за книжками сидит. Опять же мать с отцом наказывают: учись, а то в люди не выбьешься!
Так школу закончила, в торговый техникум поступила, получила диплом. В райцентр перебралась, в магазин устроилась, родители с квартирой кооперативной помогли. Жизнь правильная, хорошая, но… одинокая. Ровесницы все уже замужем, кто и по второму разу пошел, а Таня сама вечера коротает. Раньше хоть с Тамаркой, соседкой по дому, они в кино ходили, так и та пару себе нашла. Таня как узнала, откуда подружка ждет жениха, так обомлела: из тюрьмы! Познакомилась с зеком по переписке.
Сначала Таня в ужасе была, отговаривала приятельницу от рокового решения, но когда та своего суженого дождалась и свадьбу закатила, завидовать стала. Отплясали, живут вдвоем…
Сходила к бабке и решилась
30 лет Тане стукнуло, комсомольский возраст позади. Таясь от других, съездила в село к бабке Лукерье. Та само собой: венец безбрачия! Три сеанса молитв прошла, женихи на порог все равно не бегут. А у подруги Томки сыну уже два года…
Решилась все-таки. По соседству три колонии, написала в одну наугад. Может, молитвы и помогли: через недельку почтальон Нила в магазин ответ принесла. В обеденный перерыв Таня дрожащими руками конверт вскрыла:
"Пишет вам, милая Танечка, Анатолий. Статья 206 - хулиганство, срок 3 года. Весной выхожу на свободу, а там меня никто не ждет. Не стану врать, наделал дел по молодости, но все осознал. Каюсь, прошу простить и понять… Если не напугал, буду ждать от вас весточки".
Родным Таня ничего не сказала о том, что с зеком переписывается. Только с Томой поделилась, а та строго ответила: жди.
- Видишь, я ждала и ничего. Ругаемся с Федей, так кто же с мужем не ругается. Вот опять беременная, дочку хочу.
Вот оно - счастье!
В начале мая пришло письмо, что 12-го числа отпускают. Хоть и не просил, Таня на такси к воротам колонии подкатила. Тут только дошло: она же его только на фото видела, которое присылал в одном письме. А вдруг на самом деле урод, вдруг припадочный? Трижды потом облилась, пока ждала, даже не слушала, какие таксист анекдоты рассказывает. И вот ворота отворились…
Мужчина в серой куртке с чемоданом в правой руке оказался невысоким, но статным. И лицо его она узнала - совершенно такой, как на черно-белом снимке. Хлопнула дверцей машины, неспешно подошла. А он расплылся в улыбке:
- Анатолий Горбунов, - представился. Обнял левой рукой за плечи и в щеку поцеловал.
В квартиру к Тане ехали на том же такси. По дороге Анатолий купил ей цветы, дома сразу попросился в душ. А когда сел за накрытый стол, на еду налег, Танину кулинарию расхвалил, а армянский коньяк, дефицитный пятизвездочный, только пригубил.
Тут Таня совсем растаяла: непьющий!
Анатолий устроился на шахту проходчиком, Таню повысили до заведующей отделом в гастрономе. Через пару месяцев любовники расписались, а через полгода дочка родилась. Вот оно - счастье!
Скандалил и просил прощения
Может, молитвы утратили силу, может, она не так поняла, но муж стал меняться. К ребенку оказался холоден, стал приходить с работы поздно, "с запахом". Татьяна, помня мамины наставления, супруга не пилила, спать укладывала, кормила, обстирывала, а у самой страх нарастал: это он, выходит, поначалу держался, а по-настоящему пьющим оказался.
Еще хуже - запойным… Из-за этого без работы остался, начал руку с пьяных глаз на жену поднимать, мебель крушить, на дитя малое орать, если громко плакало. А когда трезвел - каялся, на колени падал, прощения просил.
Домашними сценами не ограничилось. За пьяный дебош на улице загремел Анатолий на пятнадцать суток в изолятор временного содержания. Могли опять на зону отправить, да Таня участкового умолила характеристику хорошую написать. Инспектор только хмыкнул, когда 30 рублей брал, в глазах читалось: "Ну и дура!"
Тут новая "фишка" появилась - Анатолий начал ревновать жену ко всем. Когда муж Тамары на ее именинах Таню за руку взял, чтобы танцевать повести, Анатолий драку устроил и посуду побил. Утром снова стоял на коленях:
- Прости, исправлюсь, на работу пойду! Обещали снова на шахту взять, завтра прямо и отправлюсь.
Утром побрился, радостный вышел из квартиры, а вечером возвратился с трудовой книжкой в руках.
- Не взяли, сволочи! - прохрипел, еле ворочая языком.
Не смогла остановиться
Тут же устроил такой скандал, что Тане среди ночи с ребенком на руках пришлось из собственной квартиры бежать к знакомым. Утром уехала к родителям в село. Те отпоили валерьяной, устроили маму с ребенком в бывшей Таниной комнате.
А под вечер сильный стук в дверь. Увидев знакомое лицо, отец попросил зятя уходить восвояси. За дверью затихло. Но едва семья стала укладываться спать, как в Таниной комнате раздался звон битого стекла. И Толик в голую раму лезет.
Родители метнулись к телефону милицию вызвать. Пока крутили диск, Татьяна кочергу, что стояла у печки, схватила, да по темечку мужу хрясь! Тут бы остановиться, чистой воды необходимая оборона, но сдержаться не могла.
Молотила кочергой, сколько было сил. А когда устала, присела на кровать, милиция в дом пожаловала. Картина ясная - убийство. По такой статье дело и открыли.
В установленный законом срок обвинительное заключение направили в суд. В шахтерском городке развлечений немного, на открытое заседание народ подтянулся. Тут и Тамара, и бывшие подружки по техникуму, и дружки Анатолия - собутыльники.
Старый судья
Таня в зал старалась не смотреть. Особенно на Томку, которая со своим мужем-зеком живет и не жалуется. Ну почему одним получается любовь, а ей такие муки и теперь - тюрьма? По ночам в СИЗО перебирала прошлое, думала, что надо было терпеть. Но когда вспоминала перекошенное лицо Анатолия, его налитые кровью глаза и текущую изо рта слюну, снова чувствовала в руках тяжелую кочергу.
Председательствующий по делу судья дотошно проводил допросы. Когда дошло до прения сторон, прокурор попросил 12 лет лишения свободы, адвокат настаивал на пяти. Последнее слово подсудимой было не долгим. Таня не выгораживала себя, просила одного - справедливости. Она так старалась сдерживать слезы, что от спазма заболело горло.
Пожилой судья два часа провел в совещательной комнате.
- …Приговаривается к пяти годам лишения свободы, - судья сделал паузу и продолжил зачитывать приговор, - с испытательным сроком в три года.
Она не сразу поняла, почему прокурор раздраженно пожимает плечами, а адвокат начинает рукоплескать. Только когда конвоир отворил железную клетку, осознала, что ее выпускают. Позже узнала, что у судьи в жизни тоже есть драма - его дочку муж с пьяной головы калекой сделал.
Прокуратура в срок подала протест на чрезмерную мягкость приговора. Но апелляционная и кассационная инстанции оставили вердикт районного суда в силе.
