Судьба киборгов: кто-то попал в спецназ, а кто-то в тюрьму
Они - живые символы войны в Донбассе. Несломленные "киборги". Но сами они не считают себя особенными и редко говорят, кто такие. Как сегодня сложилась судьба защитников донецкого аэропорта?
"Мы не настолько железные, чтобы нас узнавали"
Корректировщик артиллерийского огня Евгений Ковтун был одним из тех, кто застал самый разгар боев в донецком аэропорту. Противник уже занял и подвал, и верхний этаж здания. Бои шли внутри аэропорта. В одном из столкновений в бронежилет Жени попала пуля и сломала три ребра. Плюс контузия.
- Боль не прекращалась. Было очень тяжело. Последние четыре дня вообще не спал и от бессилия терял сознание, - вспоминает Евгений.
|
21 января, когда стало ясно, что боеприпасов и оружия практически не осталось и помощь к ним больше не пробьется, бойцы приняли решение уходить из руин взорванного здания через взлетную полосу, которая постоянно простреливалась. Им повезло – в ту ночь спустился сильный туман, видимость ухудшилась, поднялся сильный ветер и стал теребить рваные куски железа на сгоревшей технике, мусор. Благодаря этому шуму и туману они пробрались до метеовышки, притом что многие были ранены.
На метеовышке были свои. Затем ребят отправили в ближайшее село Водяное, где их ждали медики и скорая. Дальше - госпитали, реабилитация.
- После демобилизации я выбрал наиболее спокойную для себя работу – рекламу. Также стараюсь отдать семье время, которое забрал у нее за те 13 месяцев, - говорит наш собеседник в трубку, перекрикивая веселый детский визг.
На вопрос, какие планы на жизнь, Женя отвечает:
- Хочу больше детей. Поправить здоровье. И жить. За себя. За тех, кто уже не поживет.
Обратно на фронт его не тянет. Говорит, если сильно припечет, всегда можно поехать туда с волонтерами. Но если позовут снова, как это было в 2014 году, – прятаться от военкомата не станет.
- Я же мужчина. Этой мой долг. Решено, что нужно – значит нужно, - поясняет Ковтун.
Пунктом жизненной позиции Евгения стало "Мне никто ничего не должен". Поэтому и словом "киборг" по отношению к себе не кичится. Да, был. Да, воевал. Но и многие другие прошли через ад ДАПа, и не только его. Немало людей сложили на этой войне свои головы. Вот их семьям страна должна. Как в принципе и тем, кто сейчас воюет.
- Имеет ли сейчас на гражданке вес слово "киборг"? – спрашиваю у Евгения.
И слышу в ответ:
- Мы не настолько железные, чтобы нас узнавали. На этой войне у каждого, где бы он ни стоял, был свой аэропорт.
"Вау! Живой "киборг!"
Артем Дрюченко – военный-контрактник, снайпер. Попал в донецкий аэропорт 22-летним необстрелянным парнем. Учиться всему пришлось на передовой. Время было самое неопределенное – весна-лето 2014 года. Ни налаженного обеспечения, ни четкого понимания, что делать.
О том, как было тогда, теперь Артем рассказывает в школе своего родного села Аджамка Кировоградской области.
- Сразу было страшно. Потом появился азарт, да и сидеть без дела нельзя. Так ломали планы врага – он не мог освоиться на месте, - вспоминает молодой человек.
Дети, собравшиеся на урок с ним, слушают и плачут. Кому-то жалко Артема и его товарищей. Кто-то переживает за родителей, которые сейчас в АТО. У кого-то они остались там навсегда…
- У нас в селе все знают, где я был. Некоторые, когда видят, округляют глаза: "Вау, живой "киборг!" Кстати, во время тех событий мне звонили люди, с которыми не встречались много лет. Спрашивали, как я и что, - продолжает Артем.
|
Он уехал из ДАП в сентябре 2014 года с осколком в шее размером со спичечный коробок. Теперь это его талисман. После госпиталя кусочек гаубичного снаряда, который не убил, а сделал сильнее, поехал с нашим снайпером в Краматорск, Луганскую область, а потом в Хмельницкую.
Киборг продолжил службу в ВСУ. Сегодня он инструктор в учебном центре специальных операций. Артем обучает бойцов по стандартам НАТО. Серьезная должность. Но мысли вернуться на фронт его не оставляют ни на минуту.
- Ходить и умничать – не мое. Я хочу вернуться в боевое подразделение, воевать за погибших друзей, - делится Артем Дрюченко.
А ведь вернувшись из аэропорта в мирную жизнь, он месяц не мог спать, лишь отдыхал с закрытыми глазами. До сих пор ему снятся кровь, наступления и взрывы.
Попал под уголовную статью
Фото "киборга" "Бизона" из аэропорта видели многие. Оно часто мелькало иллюстрацией к новостям о тех событиях, и лицо Геннадия Дуброва стало узнаваемым. Настолько, что его легко опознали в толпе перед Верховной Радой 31 августа 2015 года.
Больше трех месяцев его разыскивали по подозрению в организации массовых беспорядков и избиении сотрудников правоохранительных органов. Нашелся он в Николаевской области.
- Хотели с товарищем из "Правого сектора" "люстрировать" одного местного депутата-взяточника. Нашли урну, чтобы его туда бросить. Забежали в его кабинет в форме, масках, а там совещание, 28 человек. Делать нечего – уже ворвались, значит надо "люстрировать". Но получили в итоге мы, - рассказывает Геннадий.
|
По иронии судьбы наш "киборг" попал в камеру к подозреваемым в сепаратизме, к тем, против кого воевал. Для него прокуратура требовала 7 лет, а для них – 15. Однако сокамерники оказывались на свободе один за другим.
- Меня выпустили под залог только недавно, - говорит Гена. – Кстати, в судебном процессе участие в АТО относится к отягощающим обстоятельствам. Считается, что человек имеет специальные навыки, может легко убежать, скрыться в зоне АТО. Поэтому меня с головными болями после контузии даже на МРТ не вывозили – боялись, что сбегу.
Теперь 24-летний Геннадий Дубров ждет оглашения приговора и очень надеется, что он будет оправдательным. (Утверждает: под Радой никого не провоцировал, а оборонялся). И если таки останется свободным, намерен снова отправиться на фронт. В армию его теперь не возьмут, а вот в какое-то отделение добробата – вполне.
- Во-первых, война – это адреналин. Во-вторых, там все четко и понятно. Вот друзья, которых нужно защищать, вот – враги. Никакой лжи, фальши, лицемерия. Кстати, это главное, чему научил меня аэропорт, - поясняет "Бизон". – Да и обидно как-то, когда тут, на гражданке, люди живут, будто в стране ничего не происходит, а на востоке гибнут люди.
Война сказалась на нем очень сильно. От звука фейерверка он прыгал дома под стол, а когда дети-посевальщики кинули ему в спину рисом – упал и закрыл голову руками. Но, как и его товарищи, словом "киборг" не кичится.
