А фуры идут в обход: исповедь контрабандиста из зоны АТО
Сергей Стороженко - 65-летний донецкий бизнесмен. Проработал 25 лет на шахте, ушел на пенсию, открыл в городе несколько небольших продуктовых магазинов. Общим делом занимались всей семьей, до начала боевых действий бизнес шел в гору. После начала обстрелов, появления блокпостов и продуктовой блокады речь о процветании уже не шла - выжить бы. Сергей закрыл большинство точек, оставив одну - на центральном рынке Донецка. Признается: чтобы поддерживать ассортимент, зачастую приходится становиться настоящим контрабандистом.
От "хабарников" до "безбашенных"
- Это, конечно, громко сказано - контрабандист. Скорее меня можно назвать челночником или полулегальным контрабандистом, - смеется мужчина. - Наш метод лишь условно можно считать незаконным. 2-3 раза в неделю я сажусь в свой старенький микроавтобус, беру с собой жену и двоих детей (иногда 3-летнюю внучку, чтобы попасть в льготную очередь) и выезжаю в ближайший город за блокпосты. Там делаем покупки, по нормам можно провозить до 50 кг, берем чуть больше, где-то по 75 кг на человека - алкоголь, сигареты, консервы, колбасу, молочку - и возвращаемся. Хоть и везу товар на продажу, формально правила пересечения не нарушаю.
- Но есть же и другие способы доставить товар?
- Великое множество! Например, дать банальную взятку на блокпостах. Не верьте, что не берут - берут, все мы люди, только твое лицо должно примелькаться, чтобы провокацию не заподозрили. Обычно это где-то 10% от стоимости товара, хотя можно и поторговаться, - делится опытом бизнесмен. - Сейчас, когда там срочники стоят, стало даже чуть проще - можно просто едой "откупиться". Раньше, когда дежурили представители "добробатов", так они могли вообще весь груз отобрать. Этот метод между собой мы называем "хабар", еще один - "безбашенный", на него решаются самые отчаянные. Дело в том, что четкой-то линии разграничения как не было, так и нет. А земля-то одна для всех здесь родная, иногда расстояние между селами, контролируемыми противником, составляет 3-4 километра. Некоторые рискуют, пытаются проскочить, когда военных в округе не видно. Такие чаще всего и попадаются.
- Но это все небольшие партии, неужели все, что нелегально попадает на прилавки Донецка или Луганска, завозится такими, как вы?
- Конечно нет. Но точно знаю - нелегальные фуры через блокпосты не проходят. Все же это очень опасно для хозяина - можно потерять сразу все, если угодишь на проверку какой-нибудь мобильной группы. Только гуманитарка. Есть еще практика, когда большегрузы останавливаются в 5-10 километрах от блокпостов, а груз перево-зят "бусиками" приблизительно по той же схеме, как работаю я, но и это капля в море, у большого бизнеса свои большие схемы…
Все гениальное просто
О наиболее популярном сегодня методе контрабанды "КП" в Украине" рассказал бывший владелец заводика по производству металлоконструкций в Донецке, а ныне киевский предприниматель Александр.
- Основная масса нелегального товара из Украины в Донецк попадает через Россию, - говорит он. - Все гениально просто. Оформляется груз в Россию от нашей фирмы, условно "Лютик", на какую-нибудь фиктивную фирму "Ромашка" в Таганроге. По документам фура официально пересекает украинско-российскую границу. Там от имени "Ромашки" оформляется пакет "реэкспортных" бумаг. Якобы заказчику товар не подошел, он от него отказывается и возвращает в Украину. Заметьте, все документы легальные и вполне устраивающие таможню. Россия выпускает машину обратно, но едет она через неподконтрольную Киеву территорию. Итог - груз в Донецке, по российским законам все в норме, Украина - не у дел.
- Но ведь это откровенная дуриловка! Неужели нельзя сломать эту схему?
- Как? Официально "Лютику" с "Ромашкой" торговать никто не запрещал, а значит, караваны с товаром будут и дальше идти в обход, - разводит руками Александр. - На самом деле все гораздо сложнее и масштабнее, чем просто челноки на блокпостах. Хотя я рискну предположить, что скоро этот контрабандный путь изживет себя. Украина своей блокадой сознательно отдала России гигантский рынок, территорию с населением в 2,5 миллиона человек. Естественно, что соседи этим воспользуются. Уже сегодня почти 100% строительных материалов и 80% продуктов, продаваемых в Донецке, - российского производства. Если дальше так пойдет - российские товары (в первую очередь благодаря более низкой цене) вытеснят с прилавков наши отечественные и контрабанда потеряет всякий смысл.
ОФИЦИАЛЬНО
Вячеслав АБРОСЬКИН, начальник Главного управления Нацполиции в Донецкой области:
- Уже начата работа по оснащению блокпостов видеорегистраторами. С одной стороны, это поможет проконтролировать действия силовиков, которые несут службу на блокпостах, сделает их работу прозрачной. А с другой - позволит качественно документировать попытки незаконного пересечения блокпостов или перевозки нелегальных грузов.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Нужны жесткие меры
Илья КИВА, подполковник милиции, организатор первых блокпостов в зоне АТО, руководитель Департамента по борьбе с наркопреступностью:
- Проблема контрабанды в зоне АТО, безусловно, есть, и она очень масштабная, ведь мы говорим о войне, где многие процессы сложно проконтролировать. Есть десятки и даже сотни людей, которые не всегда выдерживают испытание деньгами. Дежурство на блокпосту: в определенный момент солдата начинает точить червячок сомнения - почему одни зарабатывают, а другие нет? С этого все начинается, потом идут договорняки. Я лично знаю множество таких случаев и знал этих оборотней в погонах.
А победить эту порочную тенденцию на самом деле очень просто. Усиление наказания и жесткая дисциплина. Знаете, как в годы войны это пресекалось? Расстрелом. Пока не будет жесткого наказания, не будет порядка. Поймали на взятке - расстрел. Достаточно буквально несколько прецедентов - и многие трижды задумаются, стоит ли вступать в договорные отношения с противником.
За минувший год пограничники конфисковали:
- 130 тысяч тонн продуктов и бытовых товаров на сумму 30 миллионов гривен;
- 24 миллиона гривен, 4 миллиона российских рублей и 47 тысяч долларов США;
- 300 банковских карточек.
С начала 2015 года было проведено 864 служебных расследования, по которым в отношении 24 военных возбуждены уголовные производства по подозрению в коррупции; более 1500 военных привлечены к административной и дисциплинарной ответственности.
