Загрузить еще

Куба: не гуляйте ночью по Гаване. Часть 4

Куба: не гуляйте ночью по Гаване. Часть 4
Фото: - Дружба дружбой, но табачок, амиго, я предпочитаю свой.
Продолжение. Начало в номерах за 4, 5 и 6 и 7 марта.

Беседы при ясной луне

Обстановка для праздника в доме Энрике была, прямо скажем, не самая подходящая. Восьмидесятилетний отец его лежал при смерти, а дочь была почти восемь лет прикована к постели параличом.

Мы решили отпраздновать встречу в ближайшем кабачке на Авенида Висенте Миньет. Я накрыл поляну. И полилась стремительным водопадом задушевная беседа. Жизнь Луиса после окончания мореходки стремительно пошла в гору. Он был молодым, перспективным специалистом, работал в порту мастером смены. Первое время поддерживал связь с нашими ребятами, даже как-то собирались вместе один раз в Гаване, но потом потерялись в закоулках жизни. Почти пять лет после возвращения из СССР Энрике катался, как сыр в масле. Зарабатывал до пятидесяти долларов в месяц. Был даже одно время партийным работником. Женился. Родил сына Ивана (Хуана). Развелся. Потом снова женился. Родил дочь Машеньку. А потом вдруг рухнула экономика, лишившись советской поддержки, и мой друг остался не у дел. Сейчас он что-то там сторожил и подторговывал сигарами. Регулярное употребление крепкого рома и курение сигар сильно деформировало его облик.

 - А что, без России вы никак? - спросил я не без некоторого сытого самодовольства.

- Вы перекрыли нам нефть, а без нефти флоту пришел конец. Практически из-за вас тысячи людей сидят на пособии, без работы. И я в том числе. Вы предали нас. И с нефтью, и когда подло вывели свои войска, и когда убрали станцию радиослежения в Лердесе. Вы просто лизнули америкосам ж...у. Братья так не поступают.

 Заметив пионерский значок с изображением Ленина у меня на груди, который я носил как некий коммунистический оберег, Энрике насмешливо спросил:

- Ты все еще веришь в него?

- А ты?

- Я - нет.

Когда-то на областном смотре художественной самодеятельности мы с ним пели песни про Ленина. Сегодня Энрике уже не был тем весельчаком и острословом. Он стал аполитичным пессимистом.

- Что теперь будет с Кубой?

- То же самое! - уверенно ответил Энрике. - Рауль еще хуже Фиделя! Он закрутит гайки. Они же - мафия и никому власть не отдадут. Что ты там пишешь? Не записывай это!!! - Он вырвал у меня записную книжку. Но мой почерк не разберет ни один шифровальщик Пентагона.

На этой улочке Гаваны Александр Мешков «инвестировал» в экономику острова 100 песо под нажимом трех аборигенов.


- Позволь, Энрике! Но ты ведь сам голосовал за эту власть!

 - Не будь дураком, Алехандро. Ты лучше меня знаешь, что такое коммунистические выборы! Если не проголосуешь - тебя накажут.

Энрике отчитывал меня, как мальчишку, за легкомысленную политику в отношении Кубы.

- Просрал ты Кубу, Алехандро! Теперь здесь хозяйничают китайцы, Канада, Испания, Италия, Великобритания и Франция. России нет.

Когда я уже садился в автобус, Энрике, смущенно переминаясь, сказал:

- И это.... Не надо мое фото в газете. Ладно? Мало ли что....

Если бы не товарищ Че, не видать Кубе наших «Жигулей».

Тепла гаванская ночь

Случилось так, что я, приехав в Гавану, с утра не похлопотал о ночлеге. И поэтому я бродил по Гаване, не зная, где бросить кости на ночь. В крупных отелях - слишком дорого, мелкие забиты: февраль - самый интенсивный туристический сезон.

 - Там, за углом, есть дешевый хосталь! - показал мне пальцем вдаль парень, тискавший свою девушку в объятиях. Я торопливо шел по темному переулку к своему будущему крову. Скорее, скорее в кровать! Чу! Из темноты возникли три мужские фигуры. Их лица черные сливались с ночью. Хотел задать я стрекача. Но мой стрекач был бы очень медленным и нелепым с рюкзаком на спине. Я оглянулся по сторонам. Свернуть некуда. Три кривоногие фигуры молча и зловеще надвигались на меня. И я, обреченно поправив рюкзак, стиснув зубы, пошел навстречу, извините за некую двусмысленность, своему концу. До него оставалось всего двадцать метров...

Гоп-стоп по-кубински

- Ола! Френд! - не доходя до меня пяти метров, приветливо воскликнул один из парней, огромный, в белой майке-алкоголичке. - Канада?

- Россия! - ответил я и добавил для убедительности: - Москва!

Исполин был очень похож на нашего Николая Валуева, только был намного чернее. Я даже подумал, что это его брат.

- Россия! Перестройка! Путин! - радостно заорал он. Такая неслыханная политическая эрудиция меня потрясла. От сердца отлегло.

- Есть закурить? - спросил другой, уже менее дипломатично. Он был невысок, коренаст, хитроватым прищуром и страстью к экспроприации похож на Ленина, только кудряв, смугл до синевы.

- Да! Конечно! - Я с радостью угостил парней сигаретами «Голливуд».

- Сигары нужны? Настоящие, кубинские. Вот он (Валуев указал на Ленина) с фабрики их тырит. Настоящие!

- Нет, спасибо, - вежливо отказался я.

- А канабис? Кокс? Девочки. Очень красивые. Всего десять песо.

- Я очень хочу спать, - сказал я.

Уяснив, что как покупатель я не представляю собой ценности, они сменили торговую концепцию наших экономических взаимоотношений на инвестиционную.

- А нет ли у вас десяти песо? - спросил третий, комплекцией и длинным носом похожий на гламурного подонка Павла Волю, только тоже черного. - Взаймы, - уточнил он.

- Конечно, есть! - радостно воскликнул я. Ведь если бы брат Валуева провел бы мне джеб, то мне бы вообще ничего не осталось. Я, стыдливо отвернувшись, стал искать в кошельке купюру в десять песо среди стопесовиков. Криминальное трио выжидающе смотрело на меня. В напряжении я затылком ожидал удара. Как назло, в кошельке была только одна мелкая купюра - пять песо. И еще какая-то мелочь. Я протянул дань лже-Валуеву.

- Это все? - разочарованно спросил он. Я вздохнул и нехотя протянул ему сотню. В конце концов должен же и я что-то инвестировать в кубинскую экономику.

- О! Спасибо, френд! Вива Руссия! - удовлетворенно пряча стольник в задний карман штанов, сказал брат Валуева. Потом что-то сказал своим парням, отчего все дружно рассмеялись, как если бы я пукнул (А, может, так и было? Не помню!).

- А джинсов у тебя нет? - спросил гламурый подонок, пристально разглядывая мои шорты.

- Только эти, на мне, - поспешно сказал я. Одобрительно похлопав меня по плечу, парни с достоинством и с моими деньгами удалились, оживленно обсуждая, как эффективнее распределить профицит бюджета. А я облегченно вздохнул. Неделимая целостность моего лица стоила мне сегодня всего лишь ста песо. Думаю, в Бутове подобная встреча обошлась бы мне значительно дороже.


Александр Мешков ждет ваших откликов на сайте