Дарья АСЛАМОВА: «Афроамериканцы боятся, что Обаму убьют, как Кеннеди» видео
Вы можете себе представить российского студента на улицах Москвы или Воронежа, который торжественно вам заявит: «Я иду на выборы, потому что верю в Демократию?» Вот-вот, и я не могу. До президентских выборов остаются считанные дни, и температура в американском плавильном котле поднимается до критических градусов. Наблюдать за чужими эмоциями увлекательно и обидно. Точнее всех это чувство выразил мой муж, гражданин очень маленькой страны: «Я понимаю, это ИХ выборы. Но от того, КТО будет президентом США, зависит будущее всего мира. Значит, это НАШИ выборы! Тогда почему нам не дали право голоса?»
|
«Выпиваем либерально!»
Если вам не нравится надираться бездуховно, а хочется выпить за какую-нибудь великую идею - да хоть за ту же Демократию, - загляните в четверг вечерком в «Руди-бар» на Манхэттене. Там на заднем дворике под открытым небом собирается разнообразный американский люд - студенты, преподаватели, менеджеры, банковские служащие, журналисты, бизнесмены. Одним словом, спинной хребет Америки - средний класс. Четверговые вечеринки «Выпиваем либерально» пользуются невероятной популярностью в пятидесяти американских штатах. Всем входящим тут же наливают пива из больших кувшинов. Люди знакомятся мгновенно, без церемоний, и к девяти вечера гул стоит такой, что приходится орать собеседнику прямо в уши.
Какой-то весельчак, узнав, что я русская, радостно кричит мне с невероятным акцентом: «Молодец-молодец! Как соленый огурец!» И тут же спрашивает с глубокомысленным видом: «А почему, собственно, так хорошо быть соленым огурцом? И кто он такой, этот соленый огурец?» «Вот уж никогда не задумывалась, - ошеломленно бормочу я. - Соленым огурцом хорошо только водку закусывать, но никак не пиво». Весельчак хохочет, хлопает меня по плечу и уходит за новой порцией пива.
У «либеральных выпивох» три главные темы: как мы дошли до жизни такой (имеется в виду финансовый кризис), станет ли Обама президентом, ну и вечное: что такое демократия. «Вот ты спрашиваешь, как американцы, воспитанные на строгой протестантской идеологии, умудрились влезть в безумные долги и так легко растранжирили деньги? - говорит хорошенькая Кэтрин Бэйкер. - Помнишь, что сказал Буш в обращении к народу после 11 сентября: «Идите и делайте шопинг!» Вдумайся! Произошла величайшая трагедия, а президент советует заняться шопингом. Призыв подействовал. Для американцев магазины - образ жизни!»
После Кэтрин я знакомлюсь с мрачным Томасом, который, прислонившись к стене, твердит словно мантру: «Они его убьют!» «Кого?» - пугаюсь я. «Обаму. Потому что он черный. Его убьют, как Кеннеди. ФБР уверяло Кеннеди, что он может ехать в открытой машине, и бах: выстрел. То же будет с Обамой. Белые не потерпят, чтобы черный правил страной. Некоторые из моих друзей-афроамериканцев специально не голосовали за Обаму на первичных выборах, чтоб он не выглядел СЛИШКОМ популярным. Боялись, что его убьют раньше времени. Я в сущности голосовал за Хиллари Клинтон, но ее бы тоже грохнули». «А Хиллари-то за что?» «За то, что женщина. Мужикам не слишком нравится, когда женщина командует в семье, а тут в целой стране!»
|
|
«Вы читали Оруэлла «1984»? - спрашивает меня Рич. - Я боюсь, что однажды нас убедят, как его героев, что «война - это мир, свобода - рабство, а невежество - сила». Мы живем в мире, где личные свободы постоянно ущемляются. Нас обыскивают, перед тем как мы входим в самолет, наши вещи проверяют, наши телефоны прослушиваются. Во имя чего? Во имя безопасности. Бенджамин Франклин говорил: «Тот, кто готов поступиться свободой во имя безопасности, не заслуживает ни того, ни другого». «А что для вас важнее - личные свободы или сильная страна?» - спрашиваю я. «Конечно, личные свободы! Разве здесь может быть два мнения?»
Когда речь заходит о вторжении в Ирак, Рич смущен: «Да, наверное, это было неправильно. Но вы поймите: нам, американцам, очень трудно признать тот факт, что какой-нибудь народ не может получить свободу». «Неужели вы всерьез думаете, что свободу можно поднести на блюдечке? - спрашиваю я. - А тем более навязать против воли народа?» «Нет, конечно. Но людям можно помочь освободиться!»
Я смотрю в его честные глаза и вспоминаю еще более фантастический разговор со студентом Колумбийского университета в поезде Вашингтон - Нью-Йорк. Я тридцать минут рассказывала молодому человеку по имени Джулиан о тех непоправимых кровавых глупостях, что натворили американцы в Ираке и Афганистане, о разбомбленных деревнях, о погибших детях. Мои показания - показания очевидца. Когда я выдохлась, Джулиан привел мне совершенно убийственный аргумент: «Это, конечно, ужасно - столько погибших, и все такое. Но, во-первых, это неизбежные издержки войны. Ракета ведь не всегда попадает в цель, верно? И самое главное: вы смотрите на погибших в Ираке и в Афганистане как на жертв, и это неправильно. Эти люди погибли за великое дело, за свободу и демократию». «И младенцы тоже?» - с сарказмом спрашиваю я. «Конечно! Когда в Ираке и в Афганистане установится демократия, они нам, американцам, еще спасибо скажут. Там поставят памятник: нет, не жертвам, а вот этим неизвестным героям, погибшим за демократию».
|
«Иметь дело с идеалистами - наказание божье, - пожаловалась я профессору Колумбийского университета Роберту Джервису. - С циниками ты по крайней мере знаешь, как себя вести». «Идеализм и наивность - это очень по-американски, - объяснил мне господин Джервис. - В Америке, если ты говоришь что-то наивное и даже подвергаешься за это критике, это все равно хорошо. А в Европе наивность - совершенно негативное понятие. В этом большая разница между Европой и Америкой». «У нас, у русских, есть выражение «Простота хуже воровства», - говорю я. - Наивные люди могут натворить больше зла по неведению, чем по-настоящему злые люди». «Типично европейская позиция, - замечает профессор Джервис. - Кандидат в вице-президенты Сара Пэйлин - пример такой простоты. Успех, который она имеет в Америке, совершенно немыслим в Европе. Там простоту не прощают.
Американцы наивно верят, что демократия приходит естественным путем. Но это не так. Они забыли о собственной гражданской войне, о том, какой кровью они заплатили за демократию. Когда американцев спрашивают: почему вы думаете, что можете принести демократию в Ирак и Афганистан? Многие из них смотрят вокруг и говорят: но ведь каждый хочет жить в свободном демократическом обществе! Я был против войны в Ираке и против первой экспансии НАТО в Восточную Европу. Это была серьезная ошибка. А попытка второй экспансии в Грузию и на Украину - ошибка в квадрате. К счастью, США не могут принять решение в одиночку. Любая из стран НАТО может наложить вето».
«Я спорил однажды с одним очень высоким чином в Белом доме по поводу вступления Украины в НАТО, знаешь, что он мне ответил: «Мы не можем бросить людей, стремящихся к демократии», - говорит политолог Николай Злобин. - И самое потрясающее: он сам в это верил».
Николай Злобин - свой среди чужих, чужой среди своих. Гражданин России, но при этом является директором российских и азиатских программ Вашингтонского института мировой безопасности. На американцах собаку съел. «Коля, вот скажи мне, когда сорокалетний неглупый американец говорит: «Я работаю, чтобы сделать мир лучше!» - он это всерьез или просто выпендривается?» - спрашиваю я. «Абсолютно всерьез. Американцам свойствен подростковый романтизм и в политике, и в жизни, или идиотизм, как тебе больше нравится. Америка - очень молодая сверхдержава и, в сущности, подросток в политике. Очень сильный, очень умный и очень неопытный. Для подростка нет авторитетов и нет прошлого. Он верит только в то, что ему кажется важным сегодня, и не может увидеть большую картинку. У него бешеная энергия и небольшой момент внимания. Вот американец возьмет часы и разберет, потому что ему хочется посмотреть, как они работают, и их улучшить. Он их соберет, и у него останется десять лишних деталей. Но ему уже будет неинтересно, и он начнет разбирать приемник. То же самое в политике. Американец побыл в Узбекистане, потерял интерес, ушел. Позанимался Россией, потерял интерес, ушел. Если американцы не достигают успеха сразу, у них быстро теряется интерес, и они идут дальше. Поэтому Ирак их достал. Слишком долго. Уже скучно смотреть по телику. А если нельзя смотреть по телику, то зачем это нужно. Когда вы имеете дело с тинейджером, единственное, что спасает, - нечеловеческое терпение. Подростку тоже хочется сказать: «Да пошел ты!» Но если подросток большой, он ведь и ответить может». «Но откуда в них это твердое желание переделать мир на свой лад?» - спрашиваю я. «Есть такая фраза: американцы всегда бросятся защищать жителей города вне зависимости от того, хотят эти жители или нет, чтоб их защищали. За всем их энтузиазмом стоит простое рассуждение: чем больше стран, похожих на Америку, тем лучше Америке».
Внимание! В следующем выпуске мы расскажем, что думают американцы об Обаме и Маккейне.
ПРЕДВЫБОРНЫЙ РАСКЛАД
Четыре наивных вопроса о республиканцах и демократах
Чем они отличаются?
Основными постулатами Республиканской партии США были и остаются: снижение налогов, ограничение иммиграции, легализация оружия, важность сохранения религиозных ценностей. Символ партии - слон.
У Демократической партии сейчас приоритетом пользуются социальные реформы. Демократы выступают в защиту расовых, сексуальных и иных меньшинств, поддерживают разрешение абортов. Символ партии - осел.
Как борются с кризисом?
|
Республиканец Джон Маккейн ставит на поддержку крупных корпораций как локомотивов экономики. А демократ Барак Обама выступает за повышение налогов для богачей и представителей среднего класса, чтобы обеспечить социальную помощь менее имущим слоям населения.
Каковы основные подходы к внешней политике?
Обама выступает сторонником вывода американских войск из Ирака. При этом он считает, что США должны бороться за «соблюдение прав человека и поддерживать демократию» во всем мире.
Республиканец Джон Маккейн считает необходимым держать войска США в Ираке «до победного конца». Весьма агрессивна и его позиция в отношении Сирии, Ирана, Северной Кореи, Венесуэлы.
Чья победа выгоднее России?
Радикальных отличий между демократами и республиканцами в построении диалога с Россией нет. Те и другие откровенно нас недолюбливают. И все же если победа Маккейна гарантирует нам продолжение конфронтационного сценария с США (он требует выгнать Россию из «большой восьмерки» и окружить нас военными базами), то приход к власти Обамы может ознаменовать поворот Америки к более гибкой политике в отношении Москвы. Вместе с тем России традиционно будет сложно найти общий язык с демократами, которые вечно пытаются учить нас, как следует соблюдать права человека.
