Режиссер фильма «Максим Оса» Мирослав Латык: Злит образ длинноусого казака с оселедцем
13 октября в прокат выходит казацкий детектив «Максим Оса та золото Песиголовця». Лента, которую ждали с 2013 года. Режиссер Мирослав Латык обещает, что у него не будет шароварного казачества, оскверненного в прошлые времена советской властью, поэтому его Максим Оса в исполнении Василия Кухарского – казак харизматичный и брутальный.
С Мирославом Латыком мы поговорили о том, как ему удалось доснять ленту, которую называют долгостроем украинского кино, почему сам он называет ее нуарным детективом, о его новом фильме «Покоління Z», пользе пропаганды и других новостях нашего кинематографа.
У нас был план – следовать принципу «Омерзительной восьмерки» Тарантино
- Мирослав, я пыталась посчитать – вы четвертый режиссер ленты?
– Точно не помню, но, кажется, да, я четвертый режиссер. В 2013 году был Алексей Мамедов, потом еще кто-то, Иван Сауткин, кажется, третий.
– Начинали все с нуля? От бюджета, думаю, за эти 9 лет, что фильм был в работе, остались крохи. Да и сценарий, наверное, писали новый.
- В 2019 году продюсер, с которым я работал над комедией «Халепа на 5 baksiv», позвонил и говорит: «Есть проект «Максим Оса», Сауткин отказался, написал письмо в Госкино, что по эмоциональному и физическому состоянию он не может доделать фильм. Беремся?».
На тот момент Иваном Сауткиным было снято 50 минут. И у нас был план: мы берем оставшийся бюджет, одну локацию, например шинок, и идем по принципу «Омерзительной восьмерки» Тарантино, где все герои собраны в одной локации и рассказывают свои истории, остальное – перекрываем фрагментарно материалом Сауткина. В принципе тогда стоял вопрос - просто закончить эту историю, чтобы все наконец-то успокоились.
Я прочитал все сценарии, мы посмотрели материал Сауткина… Иван физически не мог за те деньги, которые у них оставались, снять кино по своему сценарию. Почему, в конце концов, и произошел конфликт – Сауткин не мог втиснуться в бюджет, потому что у него по сценарию были запланированы сцены в Испании, ведьмы, тамплиеры, всего очень много и «по-богатому».
Поэтому нам пришлось писать сценарий уже фактически под оставшийся бюджет. Даже когда сценарий уже был написан, мы со сценаристом Андреем Бабиком еще раз переписывали его под бюджет, потом я еще сам укорачивал. Да и на читках мы просто выбрасывали целые сцены, потому что понимали – у нас есть определенное количество смен и больше не будет, потому что просто нет бюджета.
- Работали с тем бюджетом, который остался, или были еще деньги?
– С тем, что остался. Денег нам не прибавляли. К тому времени государство вложило в проект, кажется, 43 миллиона гривен. «Википедия» пишет - 69, но еще должна была быть копродукция с поляками. Однако в начале войны в 2014 году поляки отошли от проекта, соответственно, было финансирование только от Госкино. И они его уже не рефинансировали.
– Вам какой бюджет остался?
– Это коммерческая тайна. Но скажу - очень мало.
- Я просто читала, что даже щиты вы самостоятельно делали дома на балконе, потому что на них не было денег.
– Да, щиты делал. Нам осталось снять интерьеры, мы понимали, что нужно ехать под Каменец-Подольский. Хотели на Золотых Воротах снимать, чтобы группу не везти в Каменец, но в Каменце хотя бы есть замок и стены, не надо было фактурить, декорировать. У нас сразу был принят концепт из «говна и палок». Мы реально ставили в замке обычные деревяшки, чтобы как-то заполнить пустое пространство.
И тогда у меня возникла идея с родовым гербом на щите. Но на моем балконе этот щит казался огромным, был где-то до груди, а в зале в Каменце выглядел маленькой пиндюлькой и совершенно неинтересно. В Каменце мы снимали очень быстро, три последних смены – все было бегом-бегом-бегом.
Также минимализировали персонажей, локации, количество сцен. В начале фильма сильно не хватает какого-то эпик файта убийства казаков. Есть такие места, где видно, что хотелось что-то показать, но не показали.
Интерьеры снимали в замке в Каменце-Подольском. Фото: предоставлено FILM.UA
Максим Оса – герой не комедийный, фактически плохой человек
– Вы, как режиссер, довольны тем, что получилось, исходя из бюджета, который у вас был?
- У меня такое мнение – никто не сделал бы такого в Украине за такие деньги. Я уверен на двести процентов. Хотя знаю, что есть очень много смешных моментов, протыков.
Иван Сауткин хотел играть в Marvel, снимать «по-богатому» и в каждую сцену вбахивать все деньги, а мы сразу пошли в очень обрезанный нуар, у нас очень мало героев, все зажато, но мы не вышли из жанра, заявленного в комиксе – исторический детектив, просто добавили больше мистификации. В принципе, ни один из сценариев, которые я читал, и мой тоже, не похож сюжетно на основную канву комикса.
Мы взяли какие-то вкусные вещи из комикса, но фактически – это другой проект. Если комикс разложить хронологически, он сыпется на логике где-то со сцены 40-й, и начинаются проблемы с тем, что главный герой становится просто слушателем. Он просто слушает истории других персонажей.
Поэтому мы отошли и от комикса, и от материала, снятого Иваном Сауткиным. Ведь с тех съемок прошло четыре года, все изменилось, часть каста держалась на польских актерах, на поляков денег у нас не было, поэтому приняли решение менять все. А вторая причина, почему я хотел все менять, - потому что не хотел длинноусого казака с длинным оселедцем. Я ненавижу этот образ, он меня просто злит. Я не хотел ни шароваров, ни цветных жупанов… Исторически я больше опирался на Великое княжество литовское, позднее украинское средневековье.
– А каким вы изобразили главного героя? К примеру, в сериале «Козаки. Абсолютно брехлива історія» казаки – персонажи комедийные, несколько туповатые.
- У нас Максим Оса – герой не комедийный. Он брутальный, фактически плохой человек, который за оскорбление может запечь человека живьем в огне, просто за кривое словцо. Он бухает, сексист, расист, одним словом – очень нетолерантный тип. И Кухарский мне в этой роли ну очень нравится!
– Именно вы настаивали и хотели видеть Василия Кухарского в роли Максима Осы. Чем он вас пленил?
– Кухарский уже по своей природе брутальный. У него фактурное лицо, морщины, тяжелый взгляд, он не обаяшка и не симпатяшка. И он точно не смешлив, не комедийный. Конечно, в фильме есть смешные моменты, но они больше держатся в сюжете, чем на комедийности ситуаций. В общем, фильм нуарный, монохромный, этакая мистификация с детективом, местами – с экшном. Конечно, экшна должно было быть больше, но за неимением бюджета пришлось резать такие сцены.
- Будет ли здесь что-нибудь из фэнтезийного жанра? Потому как Песиголовец даже в названии есть.
– Песиголовец как персонаж есть, ведьма есть. Но это скорее мистика, чем фэнтези. Детективный мистицизм, я бы сказал.
- А на каком языке говорят герои – литературном украинском? Спрашиваю, потому что мне странно, когда, например, зек говорит на чистом украинском или когда герои прошлых веков высказываются так, как и мы сегодня.
- У нас помесь с польским. Я подыскивал какие-то слова. Я вообще очень редко встречал то, что все называют литературным языком. Сценарии, которые пишут русскоязычные сценаристы на украинском языке, – это не литературный язык, это какая-то формалистическая помесь, оно не живое. Литературный язык – это «Энеида» Котляревского. У нее есть и суржик, и вульгаризмы…
Мы старались все же подойти к легкому историческому флеру. Есть вкрапления с польского. Это же времена до Хмельнитчины, и эти времена интересны тем, что казаки боролись за такие же вольности, как у польской шляхты.
Василий Кухарский в роли Максима Осы. Фото: предоставлено FILM.UA
Сейчас нужно героизировать
– Вы планируете снимать фильм «Покоління Z». Название сейчас не из простых. Что это за история?
– Планируем. Этот проект я написал с продюсером Оксаной Иванюк в марте, когда пытались взять Киев. К тому же наши с Оксаной знакомые застряли в Мариуполе. И когда они выходили на связь, мы собирали всю информацию. Многие актеры рассказывали нам о Буче, Сергей Журавлев, который прошел там все рубилово. Мы собирали все свидетельства и выстроили непростую историю о тинейджерах - молодых людях, родившихся между 2000 и 2010 годами, поколение Z.
Это тяжелая военная драма с реалистическим хоррором. Там есть элементы, как в «Хостеле» Элайя Рота, когда прямо хоррор-хоррор, но основная история держится на судьбе детей, которые застряли в подвале ночного клуба в Мариуполе и пытаются выжить первые десять дней полномасштабной войны. Они закрылись в подвале и думают, что их все обойдет. Однако война разрушает их жизнь.
– А не боитесь теперь использовать букву Z?
- Та нет! Ну уже была история с фильмом-открытием в Каннах. Это нормальный триггер. Название имеет двойное значение – название поколения совпадает с маркировкой вражеской техники.
Россияне там не персонифицированы – в основном это люди в масках, мы не видим их лиц. А в финале появляется персонаж, который снимает маску, – и он того же возраста, что и наши тинейджеры в подвале. Он из того же поколения Z, просто он ублюдок.
– Художественное кино о войне сейчас, наверное, снимать тяжело. Ибо как сделать реалистично и не пафосно?
- Делать реалистично и не пафосно... Мне нравится хороший пафос. Мне нравится, например, сериал «Властелин колец: Кольца власти». Он пафосный, на него потратили миллионы долларов. Но пафос и должен быть сделан за большие деньги, это должно быть видно.
А если пафос – это раздувание щек на фоне бетонной стены, это не очень работает. Тогда лучше в драму уходить. Мы утопали в драму. Опять же «Дороги» Наталки Ворожбит – кино местами пафосное, но основная эмоция совершенно не пафосна, это очень живое кино.
– Я скорее о пафосности в том смысле, стоит ли слишком все нам героизировать?
– Сейчас нужно героизировать. Ибо идет п…ц. Мы сражаемся с такой территорией, которая начала махать ядерным оружием. Гайки закручиваются все дальше и дальше. Скоро может сорвать резьбу - и все.
Мне нравится идеология, мне нравится пропаганда. Все хорошее американское, что мы видим, это пропаганда. Пропагандировать же можно, например, здоровый образ жизни. Борьба против курения или против алкоголизма – это тоже пропаганда. Поэтому в пропаганде первично ничего плохого нет.
Но важно, чтобы эта пропаганда не превращалась в шароварщину, которая была в 1960-90-е годы, иначе она работает как оскомина. Это как песни Поплавского, которые уже работают, как удары клюшкой по коленям, ты хочешь это расслышать, рассмотреть, забыть.
Сейчас, например, очень много крутой украинской музыки появилось. И это работает. Очень крутой украинский Тик-Ток. Он прям кайфовый. Хорошие ютюберы, я своего малого пересадил на украинских ютюберов, это весело и смешно. То есть контент есть, его просто нужно начать воспринимать.
В сериалах, к сожалению, все не так, потому что, опять же, не было столько сделано. Поэтому до сих пор есть люди, которые живут «Сватами», дай бог им здоровья, а некоторые, наверное, живут и «Интернами». Это всегда вопрос времени. Но времени у нас немного.
С масскультом у нас беда
– Вы еще выиграли и грант от Netflix на написание сценария «Мухоловка/Копачі сонця». То есть на очереди у вас еще одна работа?
– Дедлайн – до 20 декабря, нам нужно сдать рабочий сценарий трех эпизодов. Не знаю, как оно потом будет работать, потому что фактически Netflix полностью отказался от этого проекта, поскольку не участвовал в питчинге. Фактически этот грант держится на людях из Украинской киноакадемии.
«Мухоловка» – это мистический нуар-детектив о копателях янтаря. Мне очень нравится исторический фон Клондайка, такое грязное средневековье, тысячи людей по пояс в воде ищут янтарь, уничтожая полностью места, где они живут… Основная история крутится вокруг древлянского идола из цельного огромного куска янтаря, которого находят два копателя. Начинаются ритуальные убийства, много язычества, это все закручено на болотах Полесья, приезжает следователь... Это чем-то может напоминать первого «Настоящего детектива». Здесь у каждого есть свои тайны, и когда что-то идет не так, обнаруживается очень много тайн из прошлого. И следователь пытается распутать триумвират, правящий этим регионом уже 30 лет. Есть три главных подозреваемых – игумен, мэр, правящий городом с 90-х, и живущий в болотах язычник.
– А где сегодня брать деньги на кино?
– Есть гранты. Есть копродукция. Пока нам больше ничего не светит. Сейчас я готовлюсь к съемкам короткого метра за свои деньги. Это единственный реальный вариант запустить его в производство.
С другой стороны, цены сильно упали, то есть большинство людей уже не так выпендривается. Актеры хотят сниматься, и хорошие актеры могут бесплатно сниматься, потому что они хотят работать. А больших съемок сейчас не будет. Не факт, что даже те проекты, которые на последнем питчинге победили, будут профинансированы в этом или в следующем году. А у многих проектов актуальность падает реально через год-два.
Вот я очень жалею, что «Королі репу» не вышли в кино в августе прошлого года сразу после Одесского кинофестиваля.
– Кстати, а почему они не вышли?
– Было короткое окно возможностей в августе 2021 года, и нужно было выходить. Вельбой как раз был на пике славы со своими «Гусями», а он у нас – второй главный герой. Во-вторых, это летнее кино, там очень много актуальной на то время музыки. Но сменился прокатчик, пока искали другого, все зашло в зиму. Планировали прокат на апрель, но в апреле, конечно, уже ничего не работало.
Фильм должен выйти, потому что есть обязательства перед Госкино. Это как с «Максимом Осой», картина должна быть в прокате. Но когда – это уже вопрос.
Кадр из фильма «Королі репу». В ролях – Антон Вельбой, Михаил Дзюба и Ирма Витовская. Фото: Kristi Films
– Что вы лично считаете классным украинским кино? Вот мы говорили с вами о пропаганде в хорошем смысле, что таким является?
– «Моі думки тихі» Антонио Лукича. Мне очень зашел документальный фильм «Рози» об актрисах Dakh Daughters. Но это не масскульт. У нас в принципе с масскультом беда. Нужна толстая подушка того, что мы можем называть шлаком, ширпотребом, это не важно, но она должна быть большая и толстая. Подушка из фильмов на один уик-энд. Штаты, например, этих фильмов клепают тьму, они забивают этим основу, и за счет такого кино студии живут, потому что экономически это выгодно.
«Сторонній» Дмитрия Томашпольского – очень крутая авторская штука. Это очень универсальное европейское кино, и оно как раз не локальное. Ведь огромная проблема современного украинского кинематографа – что мы все время в своем болоте играем, играем и никак не наиграемся.
Из совсем последнего – «Я працюю на цвинтарі». Еще документалистика крутая, ее много.
Надеюсь, что закрою тему с казаками, и казаков какое-то время не будут трогать. Хотя, кстати, «Козаки. Абсолютно брехлива історія» – это хороший пример масскульта. Сериал псевдоисторический, веселый, с очень правильными проукраинскими нарративами Там уже нет большой любви к россиянам, есть понятные конфликты, прекрасные персонажи, все разноцветно. Возможно, Оксана Иванюк запустит второй сезон в копродукции с поляками.
