Ольга Фреймут – о жизни в изгнании, работе в Лондоне, возвращении в Украину и новой себе
Как-то в одной из наших бесед Ольга Фреймут сказала ценную для нас фразу: «Мы с вами всегда вместе и в горе, и в радости». Сейчас мы в горе, но стараемся находить радости, несмотря ни на что. А самое главное – вместе, где бы мы все ни были.
Вместе, несмотря на тысячи километров, потому что Оля с маленькими детьми сейчас в Лондоне. Мы поговорили о наболевшем, жизни в эмиграции, семье и новой Оле Фреймут.
В Лондоне я чувствую, что теряю себя
– Оля, в вашем поздравлении с Днем Независимости звучала фраза: «Україно, я без тебе втрачаю себе». Что у вас сейчас на душе?
– Уверена, что сейчас у украинцев общая душа, и она болит. У нас боль, горе, чувство ужаса, несправедливости, отчаяния, и все это усугубляется тем, что мы не испытывали схожие эмоции. Мы жили в абсолютно счастливой стране, сами этого не осознавая.
Лично я чувствую вину за то, что часто жаловалась, говорила, что в Европе лучше. И только теперь, когда пожила в Лондоне, понимаю, что лучше всего - в Украине.
Да, в Лондоне я чувствую, что теряю себя. Недавно я приезжала в Украину, была некоторое время дома, и ощущение того, кто я за рубежом и кто я в Украине, – это две разные реальности. За границей я – одна «из», моя жизнь пока здесь ничего не значит. Если меня завтра здесь не станет, меня просто тихонько похоронят и абсолютно не будет важно, жила я на свете или не жила. В то время как в Украине моя жизнь, и «я» имеет значение. В Украине моя ДНК, в Украине моя сущность.
Когда я пересекла границу, разница чувствовалась уже с первых секунд – таможенники усмехнулись, спросили, почему я такая грустная, пожелали мне как психотерапевты хорошего настроения. Когда приехала во Львов, парень, только что открывший свое кафе, выбежал и сразу дал мне кофе, люди обнимали меня на улице. Я понимала, что я для Украины могу многое сделать, но еще больше Украина может сделать для меня.
В Родине наша идентичность. Милан Кундер когда-то говорил: «Только несчастливые люди покидают Родину». Моя душа – в Украине. Украина мне снится, часто мне снится мой город Новый Роздол с моего глубокого детства. Но я не могу сейчас и не буду возвращаться, пока летают бомбы, потому что я – мама. И мои материнские инстинкты сильнее моих эгоистических желаний вернуться в Украину. Пока я буду в Лондоне оберегать детей от горя.
– Вы сейчас вообще очень редко что-то пишете в соцсети. Нет сил?
– До войны жизнь в социальных сетях давалась мне сложно. Я всегда была интровертом. Не знаю, как я стала публичным человеком – это какая-то случайность (улыбается). Сейчас, когда началась война, когда россия на нас напала, я стала абсолютно немой, потеряла слова, получила много чувств, и эти чувства, переживания сложнее, чем слова. Я, которая всегда думала, что владею словом, не могу передать то, что чувствую, ибо настолько велико горе, чувство несправедливости и страх.
Но моя страница в Инстаграме стала платформой для важных сообщений, сбора средств, благотворительных мероприятий, в которых я участвую. Большое спасибо площадке «Магія ранку» в Варшаве, где я две недели назад провела благотворительное мероприятие «Ранок у Варшаві». Мы вместе собрали деньги для 8-го батальона «Аратта». «Аратта» – это добровольческий батальон из моего города Новый Роздол, с 2014 года защищающий Украину и борющийся на передовой. Эти парни и девушки – это мои одноклассники, мои соседи, люди, которых я знаю. Многие, к сожалению, погибли за нашу свободу.
Я делаю какие-то общие вещи, но даже собрать деньги в такое время, когда об Украине забывают, это очень важно. Поэтому большое спасибо «Магії ранку», Евгению Черняку, его проекту Big Money, он часто проводит разные мероприятия. Мы с ним собирали деньги для деток-переселенцев, нуждающихся не только в лекарствах, но и в элементарных бытовых вещах.
6 октября снова состоится благотворительное мероприятие в Варшаве, я буду его ведущей. Мы собираем деньги как можем.
С сыном Валерием, которому в мае исполнилось шесть лет. Фото: Instagram.com/freimutolia/
Веду колонку про Украину без цензуры в Sunday Express
- В апреле вы написали письмо к себе в эмиграции. Вам лично удается все, что вы писали? Улыбаться, сохранять стройность жизни…
- Письмо к себе в эмиграции вообще написано при мистических обстоятельствах. Я проснулась ночью и почувствовала, что мне нужно быстро что-нибудь писать. Как будто кто-то мне надиктовал эти слова. Со мной такого раньше никогда не было. Даже не помню, как это происходило, я просто сидела в ночной рубашке на краю кровати и писала в своем телефоне.
В Варшаве, кстати, во время «Магії ранку» одна девушка сказала: «Большое вам спасибо за слова, которые вы сказали о том, как себя лучше вести в ссылке, они помогли мне создать новую реальность и привыкнуть к ней».
Я стараюсь быть правильной украинкой. Если в Киеве я могла выйти с растрепанными волосами, то здесь я особенно слежу за своим внешним видом. Делаю укладки, стараюсь, чтобы все было в порядке – и обувь, и ногти. Потому что в Лондоне часто спрашивают – ты откуда? И когда говорю, что я – из Украины, хочу, чтобы они видели перед собой ухоженную украинку, а не какую-то растерянную девушку.
Я слежу за своей внешностью, но не слежу за своим гардеробом. Я забрала из Киева свои платья. Здесь вообще ничего не покупаю с одежды, не могу, у меня даже какое-то отвращение к магазинам лакшеры. И во время войны, наверное, было бы странно покупать и наряжаться. Это совершенно не соответствует тому, что я любила делать до войны. Поэтому в моем гардеробе мои старые платьица, мои балеточки, несколько сумок. И вот такая я хожу по Лондону, но не позорю нашу нацию.
Я разговаривала на детской площадке с одним отцом, он ирландский поэт, который рассказал мне разницу между русскими и украинцами, на его взгляд. Он говорит, что россиян видно издалека, у них лица как у бульдогов, обвисшая грудь, животы, особенно у женщин, потому что несчастье, ненависть делают свое. А украинки – легкие, у них всегда улыбка на лице, несмотря на трудности, они всегда идут на контакт, общаются, тогда как россиянки даже не хотят учить язык. Россияне сплачиваются кучами, они видны издалека.
Мы, украинцы, всегда были частью Европы. Более того – мы могли бы возглавлять эту Европу с нашими традициями, навыками, нашей внутренней красотой. Я горда быть украинкой, и уверена, что достойно представляю нацию здесь, во временном изгнании.
– Вас война застала дома?
- Мне в этом году исполнилось 40 (25 февраля. – Авт.), и я, Валерий и Евдокия улетели в Прованс праздновать мой день рождения, муж остался в Киеве.
Я не могла подумать, что мои предчувствия оправдаются. Я чувствовала, что будет война, потому что Валерий и Евдокия ходили в международную школу PSI. И когда всех дипломатов, иностранцев начали ночью выселять из Украины, когда мои друзья-иностранцы сказали мне, что их попросили срочно собрать вещи и уехать за границу, я поняла, что какая-то беда должна случиться. Поэтому, когда ехала за границу с детьми, взяла с собой коробочку с драгоценностями и их документы.
Ехали мы 15 февраля. Помню, как уснула, а мне снится моя прабабушка Мария. Она – немка. Ее, мужа и их маленьких детей российские власти выселили в Казахстан, потому что они – этнические немцы. И вот снится мне моя прабабушка Мария, вся в черном, несет в руках какой-то портрет, и вдруг этот портрет оживает, на нем – все мои прапрародственники, которые будто наступают на меня – и я проснулась. Почувствовала, что какое-то несчастье должно случиться.
Когда мы были в нашем доме в Конча-Заспе, мой внутренний голос всегда мне говорил: «Оля, пока ты здесь – все хорошо, пока ты в этом доме – все хорошо». И я хотела переспросить этот голос: «А если не здесь – тогда что, плохо»? Это было какое-то предупреждение.
Так что из Франции мы решили поехать в Лондон, потому что здесь у нас родственники, Злата моя – гражданка Британии, мы получили здесь временное резидентство. Мы не подавались на беженцев, я не получаю помощь от страны, но я могу здесь работать.
Работаю в газете Sunday Express, которая существует уже более 120 лет, это одна из самых любимых газет британцев, - пишу еженедельную колонку про Украину без цензуры. Ни разу редакторы, в отличие от Инстаграма, не вырезали ни слова из того, что я хочу сказать. И это для меня очень большая радость. Эта газета многое делает для Украины, собирает средства, лекарства, пишет об Украине и выходит с желто-голубым флагом на первой странице. У нас с этой командой предстоит еще один грандиозный проект. Пока рано говорить, но надеюсь, что и здесь, за границей, я смогу принести пользу.
«Когда говорю, что я – из Украины, хочу, чтобы они видели перед собой ухоженную украинку, а не какую-то растерянную девушку», – признается Оля. Фото: Instagram.com/freimutolia/
Дети каждый день просят проверить новости – не закончилась ли война
– Как Валерий и Евдокия?
– Валерий и Евдокия сейчас уже лучше. Валерий особенно переживает войну. Сначала ночью снились кошмары, потом были другие проблемы со здоровьем, и я знаю, что они не готовы вернуться в Украину. Когда я ехала в Украину, мы арендовали небольшую квартиру в Варшаве, и дети были там с бабушкой и дедушкой. Валерий хотел ехать со мной, а Евдокия сказала: «Я боюсь бомб». Ребенок очень напуган.
Наверное, в этом я виновата, потому что когда началась война, комментировала вслух все происходящее, рассказывала про убитых детей, о преступлениях Путина, я не скрывала их от реальности. Наверное, это не правильно, с точки зрения психологии, наверное, этим я сдвинула их психику. И когда Евдокия загадывала желание на день рождения, задувая свечи, сказала, что ее самое большое желание – чтобы закончилась война. Они каждый день просыпаются с этой мыслью, просят меня проверить новости – не закончилась ли война. Я им всегда говорю, что война обязательно закончится, и мы вернемся домой. Я верю в силу нашей армии и наших людей.
Они передают свои чувства в рисунках. Евдокия у меня вообще художница. Она рисует, потом мнет эти рисунки. Рисунки очень уникальные.
- Валерию - 6, он должен идти в этом году в школу? Какое обучение вы для них выбрали в это время?
– Валерий идет в школу-онлайн. Даже в Англии мы не забираем у детей украинское образование. Поэтому Валерий будет учиться в PSI, это школа с украинской системой образования. Надеемся, что к новому году война закончится, и мы сможем вернуться и учиться в Украине. Я бы очень хотела, чтобы мы учились в лицее №100 на Подоле, где училась моя Злата, где сейчас учится моя крестница Габриэль.
Когда началась война, нам очень помогла директор нашей школы Рэйчел Колдуэлл. Я написала ей письмо, она договорилась с такой же школой в Лондоне и дети здесь ходили в частную школу. Но нам далеко добираться, и если откровенно, сейчас не время тратить деньги на частные школы. Но в Британии очень хорошее образование. У нас через дорогу от нашего дома есть католическая школа, и мой друг Майкл Коул, королевский корреспондент, ему уже почти 80 лет, помог мне устроить детей в эту школу. Он очень переживает за мою семью.
Согласно британской системе Евдокия уже первоклассница, а Валерий пойдет во второй класс. Слава Богу, они легко общаются на английском, мы учились с 3 лет по американской системе, поэтому у них нет языкового барьера. И мы уже с нетерпением ждем начала учебного года, который здесь начнется 5 сентября.
С дочерью Златой. Фото: Instagram.com/freimutolia/
Очень обидно, что мою Злату обсуждают в интернете даже в войну
- А Злата как себя чувствует? Я читала ее посты о войне и ее боли.
– Злата в Америке, она особенно болезненно переживает войну, потому что она очень далеко от нас. Но я очень ею горжусь, потому что она очень многое делает для Украины. Она давала интервью по радио, телевидению, газетам. Злата добилась того, что в ее Dunn School в Санта-Барбаре провели благотворительный аукцион и собрали 260 тысяч долларов на обучение украинцев в Америке. Поэтому уже сейчас дети из Днепра, Харькова, Ирпеня приехали в Санта-Барбару учиться. Всю свою боль она направила в конструктив.
Вообще она очень сильна духом. Ей передалась британская кровь, она слишком мало показывает эмоции. Но сейчас я видела слабость. Когда мы были с ней вдвоем, я пришла в ее спальню, присела на краю кровати, обняла ее, а она говорит: «Мама, как сложно быть без дома».
Несмотря на то, что она учится в частной школе в Америке, или когда она со мной в Лондоне, все равно ее дом – это Украина. Ей сложнее всего. Из-за того, что у нее британский паспорт, она не может получить определенные льготы, которые есть у американских студентов украинского происхождения. К примеру, Злата очень хотела бы работать. Но поскольку она является британкой, Америка не позволяет ей работать, будучи студенткой частной школы. Также, к примеру, она хотела бы получить банковский счет. Но этого ей тоже нельзя. Украинским детям ее возраста сейчас открывают банковские счета, позволяют работать, а у Златы, которая с трех месяцев жила со мной в Украине, нет этих привилегий, потому что у нее британский паспорт.
– Это так душевно, когда вы ей пишете в комментариях «люблю тебя». А заметила я это, читая, как ей, 16-летней девочке, другие пишут обидные комментарии: то не так стала, то не так фотографируешься, то не похожа на леди… Как она на это реагирует?
– Мне очень обидно, что мою Злату обсуждают в интернете, даже когда вокруг война, и нам особенно нужно проявлять манеры, сдержанность и толерантность. Когда она показала фотографии с бойфрендом, большинству людей показалось, что у него не такой цвет кожи. Честно, это меня возмущает, потому что сейчас весь мир склонился к Украине, протягивает нам руки, а мы в это время проявляем какой-то расизм.
У Златы прекрасный бойфренд, я очень люблю Оскара, это нереально умный ребенок из хорошей семьи, он тоже очень многое делает для Украины. У него все мысли об Украине, у него в плейлисте – украинские песни. Он помогал Злате собирать деньги для украинских деток, приехавших за границу. Поэтому мне хотелось бы, чтобы сейчас люди научились мыслить выше, избавились от своих плохих привычек. Мы должны научиться быть цивилизованными.
Фигура, поза, выражение лица, сравнение Златы со мной – это очень неправильно, потому что я – это я. Да, я очень люблю этикет, я достаточно сдержанна. А Злата – есть Злата. Она – отдельная вселенная. У меня трое детей, и все они совершенно разные. Я уверена, что все многодетные мамы могут это подтвердить. Мы всем даем одинаковое воспитание, но каждый выбирает свой путь. И я бы не хотела, чтобы Злата сломала свою личность из-за того, что ее мама когда-то была известна в Украине, преподавательница этикета или поклонница каких-то категоричных вещей. Напротив - я у Златы учусь легкости, любви к своему телу, к себе, какой я есть. Потому что с возрастом, конечно, появляются какие-то физические недостатки, и именно Злата учит меня быть естественной и в гармонии с собой.
У Златы очень красивое сердце, она очень красивая девушка, у нее высокое чувство стиля, обостренное чувство справедливости, и мне приходится бороться с этим хейтом. Я хотела бы обратить внимание тех людей, которые мучают детей своими комментариями: моя Злата сильна, но если написать такие обидные вещи под фотографиями других тинейджеров, это большая провокация даже к самоубийству. Дети в таком возрасте все очень близко принимают к сердцу. Поэтому лучше держать при себе свои злые мысли и поворачиваться в сторону света.
С мужем Владимиром Локотко еще в мирной жизни. Оля мечтает собрать всю свою семью за большим столом. Фото: Instagram.com/freimutolia/
Восхищаюсь той Олей Фреймут, которая была до войны
- Вы открыли бесплатный доступ к электронным книгам своего издательства, они – на украинском языке. Скачивают?
– Да, мы решили с командой Snowdrop с началом войны открыть доступ к нашим книгам и были удивлены, сколько людей воспользовались этим предложением. Это действительно радостно, потому что мы смогли как-то поддержать друг друга на расстоянии. Сейчас команда Snowdrop пытается восстановить издательство, это очень сложно, потому что арт-директор - в Праге, дизайнер - во Львове, я - в Лондоне, маркетолог - в Вене, трудно собрать всех вместе. Но мы работаем над уникальным проектом. Пока я не вижу, как на нем заработать деньги, но он очень пронизывает меня своей идейностью. Может быть, получим грант, я бы очень хотела, чтобы этот проект сложился.
– У многих из нас изменились какие-то ценности, приоритеты, даже профессии. Наверное, у вас тоже. Какая новая Оля Фреймут?
- Я восхищаюсь той Олей Фреймут, которая была до войны. Она была секси, остроумная, изящная, с хорошими манерами, дерзкая, не всем в угоду, она была с характером. Я даже чувствую некую зависть к той Оле Фреймут, потому что больше такой Оли Фреймут нет. Я сейчас совсем другая. Но я горжусь собой, потому что чувствую какую-то глобальность, которая произошла во мне. Вся поверхность исчезла.
Я точно знаю, что выстою ради Украины. Я точно знаю, что сейчас мои мысли, мечты направлены не на какое-то личное достижение целей, а на общенациональное. Все мои мечты, все мои проекты, которые я сейчас планирую – надеюсь, они успешно завершатся – посвящены моему народу, Украине. Я очень люблю свою страну.
- Когда вернетесь домой, что сделаете первым делом?
– Когда вернусь, надеюсь, это будет уже в декабре, сделаю ремонт, хочу просто выбросить все лишнее. Хочу собрать всю свою большую семью на Рождество. Хочу, чтобы вся семья, и близкая, и дальняя, была рядом, чтобы мы сидели за огромным столом, колядовали и радовались каждому моменту, каждой секунде. Радовались тому, что мы раньше не ценили.
