Владимир Остапчук: Моя бывшая не дает мне общаться с детьми, и это большая боль
С первых дней войны Владимир Остапчук выходил на ночные рейды терробороны, создал в Телеграмме канал «Допомога діаспори», чтобы координировать помощь из Европы. В этом ему помогает и жена Кристина.
В настоящее время кроме волонтерской работы готовит выпуски юмористического проекта «ДжонсоНьюз» и поднимает настроение телезрителям в шоу «Вечір з Україною».
С телеведущим канала «Украина» мы поговорили о том, как его затронула война, в чем сила юмора и что сегодня для него самое ценное.
Хотели, чтобы после просмотра «ДжонсоНьюз» было приятное впечатление на ночь
- Владимир, «ДжонсоНьюз» – это была ваша идея что-то новое начинать делать или канала?
– Предложение я получил от канала. Мы хотели на своем информационном фронте немного сместить акцент из угнетающих, страшных новостей на саркастический аналитический юмор. Очень долго думали, как должен выглядеть сам формат, и сошлись на том, что это должно быть что-то вроде Тревора Ноа. Есть такой южноафриканский стендап-комик, который делает The Daily Show, я его фанат.
Потом расконсервировали студию на канале, потому что до недавнего времени там никого не было. И мы первые, как после апокалипсиса, приходили туда работать. Собрали авторскую группу, сделали два пилотных выпуска, протестировали и зашли в работу.
Нам хотелось сделать несколько юмористический контент на основе сегодняшних новостей. Но самое главное – нам хотелось, чтобы после просмотра этой программы у людей все-таки осталось приятное впечатление на ночь, ведь мы выходим вечером, чтобы люди засыпали со спокойными мыслями. Более того – показать нашу мощь, что нас, украинцев, не сломать, потому что мы сами от себя в шоке, какие мы крутые.
– Почему именно «ДжонсоНьюз»? А не, скажем, «ДудаНьюз»?
- Хороший вопрос. На самом деле, мы очень долго думали над тем, чтобы название было необычным. И в то время, когда мы размышляли, очень сильно и активно проявился Борис Джонсон, он даже сам себя называл в Твиттере Джонсонюк.
Во-первых, Борис Джонсон – один из самых искренних наших друзей. Его называют «краш» в соцсетях (краш – человек, который вам очень нравится. – Авт.). А во-вторых, у нас сразу была заявка на интеллектуально-интеллигентный юмор, а это присуще как раз британцам. Поэтому решили назвать наш проект «ДжонсоНьюз».
Как мы говорим, «ДжонсоНьюз» – это новости, которые смотрит даже королева.
«Наши шутки в «ДжонсоНьюз» несколько злые, – говорит Остапчук. – Но именно такого юмора требует такое время». Фото: канал «Украина»
– Многим приходится учиться каким-то вещам заново в новых реалиях. Вам приходилось снова учиться шутить?
- Был такой мем – как я себя чувствую в течение дня во время войны. Это была длинная синусоида – подъем, эйфория, полная депрессия, полный п…ц и потом снова эйфория. Это, конечно, каждый из нас переживает. В начале войны многие говорили: «Ну какие шутки, все серьезно»! Конечно, вы правы, потому что когда мы видим эти ужасы, когда у нас каждый день смерти, когда мы слышим и видим страшные истории, хочется опустить руки, плакать и просто сидеть.
Но вспомним о нашей несокрушимости, о том, что у украинцев, пожалуй, одно из самых крутых чувств юмора, которые я когда-либо видел. Посмотрите – когда взрывается какая-то новость о каком-то политике или россии, соцсети моментально наполняются мемами. И это говорит о том, что людям это нужно, и все мы на одной волне. Поэтому приходилось в самом юморе искать такую формулу, чтобы она была в формате нынешнего времени. Наши шутки несколько злые, мы открыто говорим, что ненавидим русню, некоторые шутки у нас заканчиваются желанием смерти путину и всем тем существам. Тем не менее, именно такого юмора требует такое время. Сейчас я начал заниматься стендапом, и стендап тоже доказывает, что людям нужно разряжаться юмором.
Поэтому да, определенная адаптация была, но мы выписались, и результат можно посмотреть в «ДжонсоНьюз».
– Кстати, еще о шутках. Дантес вам что-нибудь ответил на ваш ролик, где вы сватаете его за Анджелину Джоли?
– Анджелина молчит. Я так понял, что мой плохой английский язык не позволил ей нормально расслышать, что я хотел (смеется).
А Вовка… Понимаете, сейчас общение – это онлайн-пространство, все, что происходит, ты делаешь здесь и сейчас. Поэтому в YouTube очень популярны стримы, поэтому мы смотрим новости, и то, что было утром, вечером уже, по сути, не актуально. Это тоже, кстати, проблема для юмористического формата.
Поэтому, конечно же, как только Анджелина зашла в кафе во Львове, а мальчик – отвлекаться на цены на бензин, у меня сразу возник вопрос: «А кто в украинском шоу-бизнесе может стать новым Брэдом Питтом»? Судьба выпала Володе Дантесу. Он тоже парень с юмором, репостнул мою сториз, мы посмеялись и на этом забыли.
Он – парень свободный, так почему бы и нет? Думаю, он неплохо бы выглядел на красной дорожке в Соединенных Штатах. Просто Володя должен скрывать свой возраст, ведь уже спел, что ему 30 (смеется).
С женой Кристиной. Фото: Instagram.com/vova_ostapchuk/
Как говорит Кристина, мы стали роднульки
– Кристина некоторое время была в Ужгороде. Теперь вы вместе дома. Какой была эта встреча дома?
- Я уже бывал дома раньше, за Кристиной поехал после 10 мая. Поэтому для меня это было во второй раз, когда я приехал домой. А Кристина полпути расспрашивала – а что там, а как. Ну, потери дома есть. Гена Витер, продюсер и певец, на мой день рождения в прошлом году подарил нам фикус бенджамина, и он засох. Я ему даже боюсь говорить, что Гена засох. Цветок зовут Гена (смеется). Еще один цветочек тоже засох. Но это я виноват, и Кристина мне уже давала взбучку, что когда был дома, не полил цветы. Срач был дома, Кристина тоже ругалась. Она ходит и ругается постоянно на меня (улыбается).
– Я ее поддерживаю, ничего на вас оставить нельзя!
– Да что же такое, девушки! Слава Богу, что я не разнес дом, он не сгорел и я никого не затопил. И за это спасибо мне надо сказать (смеется). Но моя хозяйка приехала, все помыла, поубирала, почистила. Поворчала на меня снова.
– Кристина недавно писала, что вы еще та итальянская семейка по темпераменту. Как ваши отношения изменила война? И изменила ли? У кого-то, например, больше нежности друг к другу появилось, какие-то ценности изменились.
– Мы всегда были взрывные, каждый со своим темпераментом. А во время войны это все обостряется. Первый месяц мы постоянно были на нервах. Но – да, переоценка была. Ты начинаешь ценить обычные вещи. Тот же вопрос «как ты?» приобрел иное значение. И это я говорю не только о нас с Кристиной, наше отношение к нашим родным и близким тоже приобрело иной смысл. Как говорит Кристина, мы стали роднульки.
Война обостряет все отношения, случается, что люди разводятся во время войны, но нас эти дни наоборот очень сблизили.
– В своем интервью в октябре прошлого года вы с ней говорили, что готовы к детям. Вы еще шутили, что хотите лялю и зовете ее Валентина. Не разрушила ли война желание стать родителями? Некоторые мои знакомые теперь сомневаются, готовы ли они к детям в такие времена.
- Мы ее так и называем – Валентинка. Я соглашаюсь с теми людьми, которые говорят, что быть беременной во время войны или с младенцем на руках – это гораздо сложнее. Но мы готовы. Мы в Киеве, строим дом и работаем над Валентинкой (улыбается).
- С вашим домом все хорошо?
– Наш дом на Левом берегу, слава Богу, туда решисты не попали и там не шли бои. Были там на прошлой неделе – впервые поехали посмотреть. Там пока стоит коробка, но работы идут, строители работают. Мы сейчас общаемся с дизайнерами, чтобы начать ремонт. Понятно, что сейчас это не так скоро все будет происходить. Но дом стоит, и наш застройщик работает. Кукиш этим рашистам! Жизнь должна продолжаться. Поэтому будем строить.
Вова и Кристина продолжают строить дом. Фото: личный архив Остапчука
Даже не мог подумать, что так долго не буду общаться с детьми
– У Эвана 19 марта был день рождения, ему исполнилось 4. Читала ваш разговор с ним, где вы говорите о монстре, которого мы победим, и как он просится на ручки. Признайтесь, вы сдержали слезы? Потому что я расплакалась.
– На самом деле у нас такого разговора с Эваном не было. Это письмо страха отца за детей. Уже три месяца я с детьми не общаюсь. И для меня это самая большая боль после того, что происходит в стране. Моя бывшая супруга не дает мне с ними общаться. Я знаю, что они в Канаде, ходят в школу и садик. Знаю это потому, что мне приходят письма из школы, где учится Эмилия.
Каждый вечер после 10 или 11 часов, потому что в Канаде это 3 или 4 дня, я звоню, но мне никто не отвечает. Я даже писал письмо в школу, чтобы передать Эмилии, что я ее люблю, что я о ней не забыл, и все будет хорошо. Но бывшая супруга не дает мне общаться с детьми. Три месяца я детей не слышал и не видел. После войны разберемся, это ее личный выбор травмировать детей.
– Я понимаю, что у нее могут быть обиды, но не понимаю, как так можно в такое время?
- Во-первых, да, даже в такое время. Во-вторых, у детей есть отец, который их очень любит и которого очень любят они. Когда мы с ними прощались на границе, я провожал их, мы очень крепко обнялись. Понимаю, что дети очень тяжело переживают то, что они не видят папу и не будут видеть. Я этого тоже не понимаю. Но не могу сейчас ничего с этим поделать. После войны разберемся с бывшей супругой. Но что есть то есть – три месяца я с детьми пообщаться не могу.
– 5 июня Эмилии будет 9. Поздравления от папы у нее тоже не будет?
– Я так же буду звонить. Как и каждый вечер – и звоню, и пишу. Если заскринить мой телефон, у меня шлейф – вызов отклонен, вызов отклонен, вызов отклонен… Поэтому не знаю, это не от меня зависит.
– Моя подруга пишет письма детям, чтобы отдать, когда они вырастут. Потому что какие-то моменты забываются, а написанное остается. Понимаю, что совет, может, так себе в этой ситуации, но не думали писать, чтобы они знали?
– Этот пост, можно сказать, и был своего рода таким письмом. Когда-то писал такое письмо Эмилии, когда она была еще маленькой, публиковал его в Фейсбуке. Я очень тяжело эту разлуку переживаю.
Никогда даже не мог подумать, что так долго не буду общаться с детьми, которых очень люблю.
С детьми, Эваном и Эмилией, на съемках шоу «Маска» в прошлом году. Фото: Instagram.com/vova_ostapchuk/
Ведущие «Евровидения» должны пройти очень серьезную систему отбора
- Относительно «Евровидения». Если бы вам предложили, согласились бы снова пройти этот путь?
– Это классный опыт. По сути, это опыт, который кардинально изменил мою карьеру. Поэтому скажу так – я бы не отказался. Но это решаем не мы, есть кастинги, серьезная система отбора и, собственно, утверждением ведущих занимаются, в том числе, и представители Европейского вещательного союза. Поэтому если будет кто-нибудь, кто это сделает лучше и это также изменит его карьеру, буду только рад.
– Кто бы, оглядываясь на ваш опыт, мог быть ведущим конкурса? Кто справился бы?
– Есть критерии, которым должны отвечать кандидаты на эту роль. Во-первых, совершенное владение английским и французским, потому что на «Евровидении» два официальных языка.
Во-вторых, большой опыт работы в прямых эфирах. Это, кстати, может быть кто-то из артистов, как был Мика в этом году, у него огромный опыт выступления на сцене.
В-третьих, это должен быть стрессоустойчивый человек, потому что разное случается. К примеру, в этом году мы видели этот странный жест, когда сначала Олегу дали микрофон, а потом ему что-то сказали на ухо и забрали микрофон. Уже потом стало известно, что во время голосования россияне пытались хакнуть систему подсчета голосов, и некоторые страны не могли дать своих результатов. И в такие моменты ты должен проявить свою стрессоустойчивость и не паниковать.
Бывает, что и на сцену выбегают, и что-то кричат… В 2017 году, когда выступала Джамала, помните, как на сцену выбежал пранкер Седюк, однако она даже бровью не повела. И это – стрессоустойчивость.
Еще очень важна артистичность на сцене. У нас во втором полуфинале было выступление с Сашей Скичко, где он играл на сопилке, а я – на аккордеоне, и нам нужно было и петь, и танцевать. Ты не можешь просто стоять деревом на сцене и быть только говорящей головой.
Я знаю коллег, которые точно подпадают под эти критерии – это Маша Ефросинина, Сергей Притула, Тимур Мирошниченко. Может, Саша Скичко будет не против.
Из младших пока никто не приходит в голову. Но нужно экспериментировать. Я – за эксперименты! Возможно, это будет какой-нибудь блоггер. Возможно, это будет не два человека, а две пары ведущих.
– Вы были одним из тех, кто участвовал в видеоконференции с главой АП Андреем Ермаком в апреле. Что обсуждали?
- Собрались представители разных сфер – телевидения, кинематографа, представители музейной сферы, театра, балета, волонтеры. Андрей Борисович выслушивал мнения каждого, как можно улучшить те или иные моменты, записывал, у кого что болит. Например, кто-то говорил о совместном проекте с итальянцами, кто-то - о благотворительных спектаклях во Франции или Германии, кто-то - о том, как увеличить количество концертов в Европе в поддержку Украины или как делать арт-перформансы.
У меня, например, есть иноязычная аудитория, и мы обсуждали, что было бы круто запустить англоязычный проект, чтобы доносить миру разницу в украинском и русском менталитетах. По сути, иностранцам до войны не было известно, кто такие украинцы – они знали, что у нас есть футболист Андрей Шевченко, и мы находимся на карте где-то возле россии. Сейчас люди знают, где наша Оболонь. Поэтому культурный фронт очень важен. Когда американский CNN показывает, как наш дядька несет с сигаретой во рту противотанковую мину в лесопосадку, у них округляются глаза. Кто эти люди, украинцы? Они какие-то титаны что ли?
Разговаривали в дружеской атмосфере, с шутками. Пожалуй, впервые нас собрали с начала войны в одну большую семью. Я впервые увидел большинство своих коллег лично, мы все обменялись контактами, чтобы улучшить нашу работу.
Телеведущий говорит, что сейчас важно не падать духом и делать все, что в твоих силах. Фото: личный архив Остапчука
Чтобы жить – нужно в каждый новый день смотреть с надеждой
– Каким вы видите наш День Победы? Что хотите сделать в первую очередь?
- Если сказать шутливо – буду пить в прямом эфире и подключать к застолью всех желающих. А если серьезно, то мы понимаем, что с окончанием войны огромное количество проблем не уйдет на второй план еще очень долго. Это касается и волонтерской деятельности, и благотворительности. Поэтому будет очень много работы, чтобы как можно скорее восстановиться.
На днях общался с представителями инициативы «Добробрат», у них более 27 тысяч добровольцев расчищают завалы по разрушенным городам 24/7. Я стал амбассадором этой инициативы. Они хотят сделать очень крутой сайт, где можно будет онлайн взять шефство над каким-нибудь инфраструктурным объектом. То есть, если у тебя есть 200 гривен, ты можешь прямо на карте зайти и купить шифер на 200 гривен для какого-то конкретного домика. Крупные компании уже присоединяются к этой инициативе. И эта работа не на один день.
И очень хочу наконец-то увидеть детей. Очень!
– Я вам этого искренне желаю.
– У меня какое-то такое странное чувство внутри, что война закончится гораздо быстрее, чем мы себе сейчас думаем. Дай Бог, конечно.
А сейчас важно не падать духом. Мы обязаны жить, а для того, чтобы жить – нужно в каждый новый день смотреть с надеждой. Уверен, что именно с таким настроением мы можем победить. Главная цель рашистов, в том числе и на информационном поле, сеять панику, что все у нас пропало. А – дудки! У нас есть юмор, большая народная мощь, прекрасные люди, героические воины, защищающие нашу страну, поэтому я на 500 миллионов процентов уверен, что наша победа будет тотальной и о нас будет говорить весь мир. Как тост сейчас сказал (смеется).
Но приведу такой пример. Недавно в нашем шоу «Вечір з Україною» была мама защитника Мариуполя Дмитрия Козацкого с позывным «Орест». Это он сделал все те знаменитые фотографии из «Азовстали», которые облетели мир. Представьте себе – парень сейчас у рашистов, и как мама ужасно переживает за своего ребенка. И я думал, каким тяжелым будет это интервью. Но вы бы видели, сколько у нее веры и тепла! И ты просто заряжаешься от таких людей. Думаешь, если они так держатся, то почему я должен ходить и умирать? Такие люди вдохновляют и придают веры в нашу Победу.
