Александр «Фоззи» Сидоренко: Главное, когда закончится война, чтобы у нас было чувство, что мы не проиграли
Футболист-песенник сейчас стал волонтером. Это о Фоззи. Каски, бронежилеты, лекарства… Ежедневно солист группы ТНМК пытается найти и купить нашим ребятам самое необходимое. Недавно продал на аукционе игровую футболку Романа Зозули из своей коллекции – и все на передовую.
А вот тексты, признается, сегодня писать очень тяжело. Тезисы есть, но голова занята другим.
Мы поговорили с Александром «Фоззи» Сидоренко о войне, музыке, литературе и нашем будущем.
Если люди красиво говорят, они красиво и матерятся
- Александр, в одном из ваших последних постов вы пишете, что надо внести изменения в текст песни ТНМК «Гранулы»: «Мій мозок перебуває у прострації – «пи...ць російській федерації». Людям зашло. Юрий Великий, например, тоже в своих юмористических роликах «учит материться правильно». Конечно, сейчас без мата иногда никак. Материться сейчас – это естественный процесс?
- Отношение к мату поменялось с фразой «русский военный корабль, иди на..й». В мирное время мы все смотрели американское кино и сериалы – они уже проще относятся к этому. Им важнее воспринимать естественность разговора, а не какие-нибудь диалоги.
У нас тоже были разные песни с разной лексикой, мы много лет их не выпускали, потому что как-то казалось, что это слишком. А потом думаешь: «Если есть песня, то из песни слов не выкинешь». И начали эти песни немного крутить. Сопротивление было, люди говорили, что это, наверное, неправильно. И у нас самих были дискуссии по этому вопросу. А война – это вообще проявитель. Все проявляется по-другому. Возможно, отношение к мату тоже изменится. Я не вижу в этом проблемы. Если люди красиво говорят, они красиво и матерятся.
– В вашем стихотворении «Цвєточкі» тоже есть крепкие словечки. Вы, думаю, многих удивили.
– Фагот просил жесткую песню написать. Я написал жестокую (улыбается). Но ему она не зашла, сказал – нет-нет, это ты какой-то овердоз сотворил. Поэтому я ее выложил в Сеть. Если кому-нибудь текст пригодится, то пожалуйста.
– Людям понравилось. Писали в комментариях, что получилась бы хорошая песня, и когда читали текст, даже представляли, как вы это поете.
- Не знаю. Это же трудно как-то оценивать.
– Если пишут, то вот вам и оценка.
– Возможно, возможно.
- А тяжело сегодня что-нибудь писать?
– Я как раз ночью пытался еще один текст писать. Но кураж тяжело поймать. Подумал, уже как-нибудь в другой раз попробую. Чувства есть, тезисы есть, а голова занята другим. К тому же постоянно нужно что-то кому-то ответить. Ты специально садишься писать ночью, чтобы тебя ничто не отвлекало, а тебе написали 20 вопросов, например, относительно военных шлемов, людям нужен ответ. А потом ты возвращаешься к песне и думаешь: видимо, в следующий раз. Может, надо садиться уже совсем поздней ночью. Трудно переключиться. Но это тоже нужно сделать, чтобы зафиксировать ощущение, состояние именно этого исторического момента. Свое, собственное.
Музыкант продал на аукционе футболку Романа Зозули из своей коллекции, чтобы купить бронежилеты. Фото: Facebook.com/fozzey.metamorefozzey
Какой будет страна после окончания войны, этого никто и близко не знает
- 24 февраля одно издательство должно было рассматривать вашу новую книгу «Хевиметал». А дальше вы задали такой риторический вопрос: «Не знаю, как быть с литературой и музыкой, написанной до войны. Куда это теперь, кому это теперь?" Как думаете, это все не будет иметь смысла?
- Да, я теперь не совсем понимаю, кому это будет нужно. Литература о войне – понимаю, она будет пользоваться спросом. А литература довоенного времени, в которой идет речь о совсем других ощущениях, – не знаю. Мне сейчас сложно представить.
Мы с группой и к выходу альбома готовились – должны были издавать вторую часть альбома «Ватра». Он уже был записан где-то на 90%. Но опять же, песни, в которых другие темы обсуждаются, я тоже не совсем понимаю сейчас. Надо чтобы больше времени прошло.
– О чем ваша книга?
– Это история о победителе талант-шоу. У победителей талант-шоу карьера очень молниеносная. Они сразу находятся на медийном пике, а потом - кто-то зацепился, а кто-то и нет. Мой герой не зацепился. А это удар после внезапной славы.
Герою предлагают сняться в шоу. Когда-то мы с Вячеславом Узелковым пробовались ведущими шоу, в котором люди менялись профессиями. И мой герой становится следователем. То есть снимают историю, как он расследует убийство. Затем он пытается написать песню. У меня уже слоган был, точно, правда, не помню, это было два месяца назад – "одно убийство, единственная песня, последний шанс".
– Мне, наоборот, кажется, что другие истории, кроме военных, тоже должны быть, чтобы война нас всех не поглотила.
– Сначала нам нужно выйти из военного положения. Сейчас все равно все о войне, кроме войны фактически ничего нет. А как уже шоу-бизнес будет выходить из этого – для меня это загадка, поскольку могу только представить, как нам будет тяжело преодолевать последствия экономически. А шоу-бизнес все-таки зависит от экономики. Если экономика работает, если у людей есть деньги на концерты… Пока трудно предсказать, как война отразится на шоу-бизнесе.
Конечно, в любом случае мы будем петь, нам это нравится, это наше дело. Но какой это будет спрос, какой будет страна после окончания войны, этого никто и близко не знает. Если кто-то говорит вам, что знает, может, он или лжет, или планирует идти в депутаты (смеется).
100 аптечек в неделю – это был бы оптимальный вариант
– Смотрю на ваши фото, и у вас очень уставший взгляд. Но вот именно на том, где вы демонстрируете, что удалось купить новые каски для наших ребят, глаза хоть устали, но сияют. Что война изменила в вас?
- Это когда мне удается что-нибудь кому-то довезти. 18 марта отправили первые тактические аптечки для наших ребят. В Ивано-Франковске несколько человек объединились, чтобы собирать тактические аптечки, поскольку они дорогие, их мало, а они очень нужны военным. И мы решили их собирать из лекарств, поступающих в страну. Для них шьют специальные чехлы. Где-то две недели мы занимались запуском этой линии. Уже отослал первые аптечки, и между прочим для роты, где служит наш гитарист Ярослав Веревкин – он служит в ВСУ и занимается поставкой необходимого для своей роты. А поскольку подразделение новое, у них почти ничего нет.
В идеале хотелось бы собирать 100 аптечек в неделю – это был бы оптимальный вариант, поскольку спрос на них велик, не все доезжает, не хватает турникетов. Волонтерские направления деятельности меняются неделя от недели, появляются новые потребности. Нам пока хотелось бы с касками разобраться, касок очень не хватает. Бронежилеты более или менее уже выпускаются в каждом городе, есть несколько производителей, с ними проще. Знаю, что пара-тройка производств рассматривают выпуск шлемов. Если в Украине начнут еще и шлемы производить, будет гораздо проще, сможем переключиться на следующие задачи.
- А как решаете, куда и какая помощь необходима? К вам обращаются с просьбами или как?
– Работаю только со знакомыми. Ибо случаев мошенничества хватает. На Харьков отправляли, пытались Чернигову немного помочь. На этой неделе нужно какую-то партию гуманитарки на Полтаву собрать, потому что они как-то в стороне стоят от гуманитарных маршрутов. А там много харьковских беженцев и, очевидно, не самых богатых, которые смогли доехать только до Полтавы. И ресурсы самой Полтавы уже исчерпаны. Поэтому на этой неделе, кроме аптечек и касок, главная задача – собрать машину на Полтаву.
– Вы выставили на аукцион футболку Романа Зозули. Продали уже?
– Да, продали. За 16 тысяч гривен. Эти средства были направлены на производство бронежилетов.
– Как она вам досталась?
– Я собираю футбольную форму, и эта футболка была в моей коллекции, я ее получил в подарок когда-то.
- Прочла у вас правильную мысль, что те, кто во время войны не поднимает цены на свои товары несмотря на безумный спрос - от ткани и металла до гостиниц и консерв, - заслуживают отдельного бигборда уважения на перекрестке. Какая бы была надпись на том бигборде?
– Люди иногда приятно удивляют.
Мама и теща - в Харькове, мама гитариста и бас-гитариста - тоже в Харькове
– Ваши ребята пошли воевать. Константин Жуйков – в Нацгвардию, Ярослав Веревкин - в ВСУ, Фагот – в терроборону. Вы волонтерите. С ребятами держите связь? В чем они нуждаются?
– Костя как раз неподалеку от меня, я вчера возил его семью к нему. Видимся. Постоянно что-то нужно привезти, найти какое-нибудь оборудование и так далее. Ярика аптечками снабжаю. Фаготу нужно наколенники, налокотники, шлем уже месяц сватаем, деньги ждем. Наш техник Женя Гусак тоже в территориальной обороне, но он такой скромный парень, что я его как ни спрошу, что надо – бронежилеты, каски, наколенники, – он всегда говорит, что ему не нужно. Четверо из нас в армии.
– Как настроение у них? Держатся?
- Как и все – держатся. А есть ли выбор? Как сейчас можно не держаться? И что тогда дальше будет? Если сесть и скролить круглосуточно телеграмм-каналы с новостями – можно сойти с ума и в какую-то депрессию впасть. А если есть чем заняться, это хорошо. Во время работы ты сосредотачиваешься на делах. Мне кажется, не следует ждать, когда кто-то что-то сделает. Государство у нас не идеальное, оно почему-то не готовилось к таким событиям, поэтому мы снова должны взять на себя функции государства. Украина – уникальное государство, ведь, например, помним, как в 2014-м футбольные болельщики, которых боится весь мир, взяли на себя на себя функции полиции в Харькове.
Так же и волонтерство подчас берет на себя функции государства, поскольку государство у нас занято. Мне по многим направлениям деятельности будет спокойнее, если государство не станет вмешиваться.
- Ваша мама осталась в Харькове ? Или ей удалось уехать?
- Мама - в Харькове, теща - в Харькове. Мама нашего гитариста - в Харькове. Мама бас-гитариста Кости - в Харькове. А у них вообще дом на Северной Салтовке, там все разнесено. Но они не хотят уезжать из Харькова. Не знаю, что с этим делать. Не хотят. Поэтому нужно уважать выбор тех, кого спрашиваешь.
– 6 апреля у вас был день рождения (Фоззи исполнилось 49). Каким этот день запомнится? Мне кажется, даже поздравлять сейчас неудобно, хотя вроде бы и нужно желать что-то хорошее, обнимать.
– Да какой это мог быть праздник – семьи нет рядом. Есть такое устройство, которое способно скачивать воздух и жидкость, чтобы упаковать продукты и они не портились. Вот так и все наши праздники, дни рождения мы пока упакуем, и когда уже все встретимся, достанем вместе много праздников и будем догонять.
Фоззи радуется новым каскам, ведь наши военные получат, как говорит сам артист, полезное, жесткое и крепкое. Фото: Facebook.com/fozzey.metamorefozzey
Хочется встретиться с семьей, с группой, встретиться на концерте
- Сейчас как-то неприлично говорить по-русски. И люди сами охотно переходят на украинский. Но есть случаи, когда делают гневные замечания тем, кто говорит по-русски. Время ли для этого сейчас?
- Я сам сталкивался, видел такие вещи по отношению к беженцам с востока, которые сейчас находятся в Западной Украине. Это искусственная проблема. Стоит вспомнить, на каком языке был послан русский корабль. Вам направление важнее? Как в том анекдоте – шашечки или ехать? Это все не ко времени. Языковую проблему разыгрывают всегда на выборах. Сейчас бы нам устоять. Разумеется, приоритетом всегда будет украинский, и нам следует бороться за молодежь.
– Вы говорили, что уже давно отправили все русское на Марс. Для тех, кто еще сомневается, нормально ведь без всего этого живется?
- Если человек говорит по-русски, я с ним перехожу на русский, если по-украински – по-украински. Я не чувствую в этом глобальной проблемы, которая могла бы помочь или помешать Украине именно во время войны. Для решения этого вопроса нужно иметь очень большой объем мозга. У меня он маловат для того, чтобы я мог сказать – я знаю, как сделать так, чтобы русский окончательно проиграл украинскому.
Украинским украиноязычным музыкантам все время приходилось соперничать с русскими артистами или русскоязычными украинскими артистами. Сказать, что украиноязычная музыка в Украине окончательно победила, тоже нельзя - даже во время войны. Человечество несовершенно. Но нам делать свое – производить свой контент, конкурировать, соревноваться. Это правда, идеально укладывающаяся в этот контекст.
– Что хочется сделать, когда закончится война?
- Встретиться с семьей, встретиться с группой, встретиться на концерте. Я как раз и песню собираюсь писать о том, что наш мир уже никогда не будет таким, каким был, но давайте что-нибудь хорошее заберем в новую жизнь, которая начинается прямо сегодня. Главное, когда закончится война, чтобы у нас было чувство облегчения, чувство, что мы не проиграли.
