Нине Ургант жизнь продлевала забота сына и внука
Скажешь «Нина Ургант» - и в памяти мгновенно всплывет финал «Белорусского вокзала», великого фильма, в котором Андрею Смирнову удалось сказать о войне все, даже ее не показывая. Сцена, в которой бывшая санитарка Рая под гитару поет песню Окуджавы про «десятый наш десантный батальон». Именно этот эпизод у всех навек будет связан с Ниной Николаевной.
Но не стоит считать ее актрисой одной роли - хотя бы потому, что ролей в ее фильмографии были десятки. Одни были эпизодическими (дебютная для нее «Укротительница тигров», «Улица полна неожиданностей», «Волшебная сила», «На всю оставшуюся жизнь»), другие - побольше («Вступление», «Сыновья уходят в бой», «Я родом из детства», «Сказка про влюбленного маляра»). И, разумеется, на ее счету много ролей в петербургском Александринском театре: на подмостках она была и Гертрудой в «Гамлете», и Раневской в «Вишневом саде», и Беатриче в «Много шума из ничего», играла в спектаклях по произведениям Достоевского и Константина Симонова, Островского и Эдварда Радзинского, Генрика Ибсена и Фердинанда Брукнера.
«При облавах я скрывалась»
Нина Ургант по отцу была эстонкой; родилась она в 1929 году в городе Луге, что в Ленинградской области, в детстве переехала со всей семьей в Латвию. Потом отец, майор НКВД, ушел на фронт, а семья оказалась в оккупации. «Помню, когда по улице Даугавпилса гнали на расстрел людей еврейской национальности с нашитыми на одежде желтыми звездами. В том числе детишек. По ним ползали вши, они были замучены. Я видела их глаза… При облавах я скрывалась, убегала от полицаев, чтобы не забрали в Германию. И до сих пор, когда слышу немецкую речь, вздрагиваю. Ничего не могу с собой поделать», - рассказывала актриса в одном интервью. После войны отец долго разыскивал жену и детей, почти потерял надежду, решив, что их убили гитлеровцы. В конце концов нашел, но счастье было недолгим: он был тяжело болен, и к тому же начал злоупотреблять алкоголем, что и привело его к смерти.
А Нина в 1948-м поступила в Ленинградский театральный институт имени Островского, потом работала в ярославском Академическом театре имени Волкова, потом перешла в ленинградский Театр имени Ленинского комсомола… А с 1962-го и до конца жизни была верна Александринке. Там ее очень любили и уважали - и как актрису, и как человека: Нина Николаевна славилась и гостеприимством, и готовностью помогать всем друзьям и знакомым.
Сцена из фильма «Белорусский вокзал» и сейчас вызывает эмоции, а в 70-е ни один фронтовик не мог смотреть ее без слез. Фото: Кадр из фильма
«Настроения никакого»
Она дожила до преклонных лет, но, увы, годы были к ней безжалостны. Если в конце 2000-х она чувствовала себя прекрасно, водила машину, возилась со своими обожаемыми котами и говорила «я очень люблю жизнь, люблю принимать гостей у себя дома и просто не замечаю возраста», следующее десятилетие принесло серьезные проблемы со здоровьем. Когда СМИ позвонили ей в 2014-м, чтобы поздравить с 85-летием, услышали: «Настроения никакого. Плохо себя чувствую. День рождения печальный. Отмечать не буду. Страшная дата. Не могу справиться с болью, позвоночник болит».
И еще она страдала от болезни Паркинсона: в другом интервью жаловалась, что начала уставать, плохо соображать, забывать имена и даты. Естественно, ей помогали сын и внук - актер Андрей Ургант и телеведущий Иван Ургант: оплачивали лечение, возили на обследования за границу. Иван, по ее словам, звонил ей каждый день, а когда бывал в Петербурге - например, со съемками петербургских выпусков «Вечернего Урганта», ежедневно заходил в гости. Несомненно, эта забота продлила ее жизнь.
«И ничего на свете не боюсь»
Конечно, все ждали, что напишет о любимой бабушке ее внук Иван. Телеведущий нашел трогательные слова - вот его пост в соцсетях:
«А что писать? Особенно и нечего. 92 года. Сами все понимаете… Почему только она меня выбрала? Не мужей своих, не подруг немногочисленных, а именно меня. Ей почти 50, я только родился… А она выбрала и начала любить. Спектакли, театр, съемки, концерты, халтуры. «Ванята, приезжай», - и я на двойке автобусе с Невского и к ней. Сначала кормит, потом чай пьем, разговариваем. Я и она. И коты. А потом у меня свет, у нее свет. У нее детектив, у меня Вальтер Скотт. А потом лампу выключаю и смотрю в темноте на ее дверь приоткрытую и ничего на свете не боюсь. И засыпаю. Так крепко и глубоко, как никогда больше в жизни спать не буду… А утром мы еще на дачу поедем. И я обязательно на переднем сиденье. Как будто бы я уже взрослый…»
Иван Ургант. Фото: Архив «КП» / Михаил Фролов
