• Главная
• Шоу-биз

Фото: В «Узнике замка Иф» большой друг режиссера Михаил Боярский сыграл графа де Морсера. Фото: Личный архив

Разлучница Одесса

Юнгвальд-Хилькевич прожил 81 год. Он был хорош собой и нравился женщинам, был женат три раза. Первая жена, Светлана Маркова, родила ему дочь Наталию.

- Моя мама Светлана Валериановна окончила институт иностранных языков в Ташкенте, - рассказывает Наталия Юнгвальд-Хилькевич. - Преподавала иностранным студентам. Поклонников у нее было хоть отбавляй. Папа влюбился в нее сразу. Но через некоторое время они, поссорившись, расстались. В итоге мама пришла мириться первой и сказала: "Юра, лучше тебя я не нашла". Они поженились. Родилась я. Вскоре родители переехали в Одессу.

Первая супруга - Светлана. Фото: Личный архив

Вот там-то и начались проблемы. Мама работала на Одесской киностудии художником по костюмам, папа - режиссером-поста­новщиком. Поклон­­ницы одолевали папу. Мама терпела это с трудом...

Балет - соблазнительнее нет

Но не только поклонницы режиссера раскачивали его семейную лодку.

- У него начался роман с балериной Татьяной Черновой, когда она работала в театре в Ташкенте, - вспоминает Наталия. - Чтобы повезти ее на съемки и жить с ней в одной гостинице, папа выкрал паспорт моей мамы и представил Таню женой (в советские годы в одном номере селили только супругов. - Ред.). Мама приехала следом. И была вне себя от возмущения. Был огромный скандал!

Потом от любовницы папы мама получила письмо, что та беременна. Это стало последней каплей. Мама развелась с папой прямо в день его рождения - 22 октября, шел 1970 год. Мне было тогда 10 лет. А Таня в итоге сделала аборт. И, расставшись с балетом, стала работать в качестве второго режиссера. Причем очень хорошего, профессионального. 

Прожив в браке с Татьяной Черновой 10 лет, папа завел во время съемок "Выше радуги" очередную любовницу. И это тоже была балерина. Потом он влюбился в цыганку...

А на съемках фильма "Узник замка Иф" у него начался роман с его будущей, третьей женой Надирой Мирзаевой, которую утвердили на роль наложницы Гайде. Кстати, Надира тоже была балериной.

Надиру, свою третью жену, Георгий Эмильевич называл "моя наложница". Фото: Личный архив

Дочь старше третьей жены на девять лет

- Роман они тщательно скрывали, но он был бурным и вышел за очерченные рамки. Папа опять поселился с возлюбленной в гостинице - прямо в номере Боярского. Михаил был в плохом расположении духа и, сидя напротив влюбленных, излагал свои мрачные мысли о тяжести бытия. 

Надире было 17, отцу - чуть меньше пятидесяти. Папа был влюблен, но жениться, однако, не собирался. Так что свадьбы Надира ждала 10 лет. Ее отец был против, говорил, мол, дождись, пока она сама от тебя уйдет. Но Надира не ушла...

Таня Чернова уехала в Канаду, Надира забеременела Ниночкой, моей сводной сестрой. И тогда папа устроил венчание, а вслед за этим и свадьбу. Кстати, я старше Надиры, третьей папиной жены, на девять лет.

Дележки наследства не было

- Когда отцу стало за 70, он сам затеял этот разговор: "Надира посвятила мне жизнь. Она не работала, не училась, у нее нет перспективного будущего, поэтому все наследство я завещаю ей". 

Я приняла это как факт, тем более что на папины миллионы и квартиры не зарилась. У нас с мужем все было свое. Папа с Надирой официально прожили более 35 лет.

После ухода папы все наследство перешло к третьей жене.

Теперь мы поддерживаем теплые семейные отношения. Вспоминаем вместе Юрашу, как велел называть себя папа моей дочке, своей внучке Насте. И даже мама моя стала более терпимой к папиному прошлому. 

Вторая жена Юнгвальд-Хилькевича - балерина Татьяна Чернова. Фото: Личный архив

5 главных фильмов режиссера:

1. "Опасные гастроли" (1969)
2. "Д'Артаньян и три мушкетера" (1978)
3. "Ах, водевиль, водевиль..." (1979)
4. "Выше Радуги" (1986)
5. "Узник замка Иф" (1988) 

Во время съемок "Мушкетеров" застолья были не тольков кадре. Фото: Кадр из фильма

Прямая речь

Д'Артаньян и его соратники вживались в образ при помощи алкоголя 

Наталия пишет книгу об отце. Некоторые фрагменты из нее - разговоры с Георгием Юнгвальд-Хилькевичем - она предоставила "КП" для публикации.

- Столько разлетелось баек, связанных с мушкетерскими подвигами, расскажи что-то новенькое.

- С утра они наряжались в свои мушкетерские доспехи и так жили целый день. Ходили в ресторан, в столовую, за пивом. Так спали. Прихожу в их номер в гостиницу. Смотрю, все лежат кто в чем, пьяные. Грязь кругом. А Валя Смирнитский уже проснулся. Огромный такой, стоит и маленькой тряпочкой трет стол. Сгребает окурки. Такой чистюля. Они объясняют, что работали по Станиславскому, погружаясь в обстоятельства, в которых жили мушкетеры.

- У тебя есть смешные воспоминания о Ташкенте?

- Оперным театром назначили руководить недалекого узбекского чиновника. А я в тот момент в качестве художника был приглашен узбекским правительством сделать к юбилею республики эскизы костюмов к балетному спектаклю. Неожиданно меня вызвали к министру культуры. "Товариш спесиалист, - сказал он мне. - Мине дошел неприятни разговор. Ви делаете костюм, да? Для балет имене Илишер Навои?" Я ему: "Да!" - "Ви знаете, что страна в тяжелом материальни положении?" Я ничего не понимаю. Стою, смотрю на него как дурак. "Ви делаете каждой балерине пачка костюм?" Да, говорю, пачку шьем. "Ви с ума сошел! Никаких пачка. Один балерин - один костюм!"

О Высоцком

- Когда-то ты говорил, что ничем так не дорожил, как дружбой с Высоцким...

- Когда я приезжал в Москву по всяким делам, я останавливался практически всегда у него. С раннего утра Володя поднимался и начинал помогать друзьям. Это были хлопоты по устройству в институт, определение чьих-то детей в садик, кого-то нужно было устроить в приличную лечебницу... Ужас в том, что все мы были пьющие. Никто его не подбивал кирнуть, все жалели, зная, что это болезнь. Но все равно квасили при нем. И он в конце концов срывался. Первая рюмка выпивается обычно втихаря и очень радостно, а потом все понеслось. Нужна мощная, нечеловеческая собственная воля. А Володя после запоя сам завязать уже не мог. Это обязательно капельницы, больница. Ты ведь знаешь, такое со мной тоже было, когда кажется, что начинаешь умирать. А спасение одно: выпил - и тебе хорошо. И этот промежуток - как шагреневая кожа, все больше и больше сокращается. Когда я с Володей познакомился, он пребывал в двухлетней завязке. А в конце "Опасных гастролей" Володя развязал. В принципе он был идеально точный человек. С ним можно было договориться за месяц, что, к примеру, 16-го числа в четыре часа он прилетит в Одессу. И можно было даже не перезванивать, не напоминать, часы не сверять. Так же и с Мишкой Боярским. Если один или другой не приехал, значит - запил.