Дина Рубина: Я верю в цыганские пророчества и проклятия
Ниже пояса и выше облаков
- Ваша новая книга "Бабий ветер" - про женщину, которая занималась парашютным спортом, летала на воздушном шаре. А потом кардинально изменила жизнь: поселилась в Нью-Йорке, стала косметологом и теперь чуть ли не ежедневно делает клиенткам эпиляцию зоны бикини...
- Потрясающе вы, конечно, пересказали роман. Я себе на минутку вообразила подобный пересказ "Анны Карениной": изменила мужу, стала жить с каким-то офицериком, а потом бросилась под поезд... Если серьезно, мне было важно написать повесть о Женщине. Которая сталкивается со всем на свете - и с "верхом", и с "низом". Если вы оглянетесь вокруг себя, увидите, что таких женщин много. Героиня сперва парит в облаках, причем в буквальном смысле слова, а потом оказывается на крайне приземленной работе. Именно это мне и было нужно: очень большая высота и очень глубокий низ. Два полюса человеческой натуры, человеческой страсти, человеческой жизни.
- У героини есть прототип?
- Прототипы бывают разные. Иногда видишь настолько яркий характер, что берешь его и помещаешь на страницы книги. А иногда встречаешь человека, который просто дает импульс, невольно подсказывает идею, направление, в котором потом пойдешь. Вот так и в этом случае: моя близкая приятельница, филолог по образованию, уже 27 лет живет в Америке и работает в сфере косметологии. И время от времени в переписке она мне рассказывала истории из практики: то забавные, то грустные, то дикие... Я размышляла над этим, но не думала переносить в литературную плоскость. Пока вдруг в какой-то момент не возникла тема парашютов. И я поняла, что это - та самая высота, которая может составить некий свет к этой тени. Светотень - это ведь всегда очень важно в литературе. Литература не терпит однотонности.
Картины не писала, с парашютом не прыгала
- Почему вы выбрали для героини столь экзотическое занятие? Воздухоплавание и парашютный спорт - вещи необычные...
- Не такие уж и необычные! Во всяком случае когда я в Фейсбуке обратилась к своим знакомым и незнакомым читателям, бросила клич: "Парашютисты, отзовитесь!" - отозвались 75 человек. И шаровики - те, кто занимается полетами на воздушных шарах, - тоже отозвались. Потом я переписывалась со всей этой армией, они рассказывали мне о тонкостях своего увлечения.
- А сами вы когда-нибудь с парашютом прыгали, на шаре летали?
- Когда я написала роман "Почерк Леонардо", меня спрашивали: ходила ли я по проволоке, выполняла ли цирковые трюки, занималась ли оптикой? Когда я написала "Белую голубку Кордовы", спрашивали, подделывала ли я картины. А может, мой муж, художник, их подделывал?.. И так далее. Нет, я не прыгала с парашютом и даже не летала на воздушном шаре. Но у писателя есть масса всяких способов создать иллюзию осведомленности. Писатель ведь не может прожить сразу много жизней. Так что создание иллюзий - это его профессия.
"Буду писать как Гоголь"
- Вы быстро пишете? У вас выходит в год по книжке.
- Это иллюзия! Хотя в моей жизни были потрясающие три года, когда я сравнительно быстро написала трилогию "Люди воздуха": "Почерк Леонардо", "Белая голубка Кордовы" и "Синдром Петрушки". Но эти романы долго отлеживались в моей голове, я долго собирала материал, а потом как-то получилось сразу ими выстрелить.
Вообще же я вынашиваю романы годами. Я сейчас уже объявила в издательстве, что буду писать очень объемный, многотемный, многосюжетный, многогеройный роман из жизни современной деревни.
- Деревня? Как-то неожиданно.
- Безусловно, работая над книгой, я снова буду искать деревни и людей, которые могут стать местом действия и героями. А может, я придумаю деревню, как Николай Васильевич Гоголь придумал, живя в Риме, для "Мертвых душ" среднюю полосу России, в которой никогда не бывал...
- Как вы работаете? Одни писатели пишут рано утром, а после полудня отдыхают. А другие - вечером. А Гоголь писал стоя, а Гертруда Стайн - в автомобиле, а Шиллер не мог писать, если рядом с ним не было гнилых яблок...
- Я Дева по гороскопу. Человек очень ответственный, взыскательный к себе, занудный. Я жаворонок и очень рано встаю. Часто, проснувшись в два-три часа ночи, сажусь к компьютеру, немножко работаю... Зато рано ложусь. И еще я знаю, что надо работать всегда.
- У вас бывают творческие кризисы?
- Между тремя и четырьмя часами утра - ежедневно. Это рассветное время, очень страшное. Когда ты предъявляешь себе очень много вопросов и отвечаешь самым бескомпромиссным образом. Писатель иногда такое себе говорит... Никакой критик не может уязвить его самолюбие сильнее, чем он сам в этот момент.
"Предчувствую события"
- В "Бабьем ветре" к героине на рынке подбегает цыганка, предлагает погадать и предсказывает ей судьбу. Вы сами верите в предсказания?
- Верю. Есть люди, которые мне предсказывали и предсказывают иногда какие-то вещи. Я правнучка цыганки и сама иногда очень неплохо чувствую то или иное событие. Я не развивала в себе это, но бывают поступки, от которых я воздерживаюсь, потому что что-то внутри шепчет: "Не делай этого!" И в цыганское проклятие я тоже верю. Но другим людям, конечно, я никогда не гадала - не умею, даже не знаю карт.
- Когда вы жили в СССР, писали главным образом рассказы и повести. А большая проза пошла, когда в 1990-м вы переехали на ПМЖ в Израиль...
- Мой муж, художник Борис Карафелов, полгода не мог работать после того, как мы переехали в Израиль. Потому что после мягкого московского света не мог выстроить взгляд на ослепительном солнце Иерусалима. И я обалдела полностью, потеряла всякие ориентиры, очень долго не могла писать. Только потом огляделась, пришла в себя, стала замечать лица странных людей, обратила внимание на невероятную театральность их жизни, на трагикомичность бытия в крошечной стране, которая отважно плывет в море врагов... Тогда Израиль был еще и очень бедным, обремененным проблемами, одной из которых была миллионная толпа голытьбы, хлынувшей в страну в начале 90-х.
Иврита я тогда не знала, так что наблюдала за языком тела, жестами, выражением лиц. Мне пришлось начинать все сначала. Фактически это было как харакири.
Растолстела от работы
- Чем бы вы занимались в жизни, если бы не удалось реализоваться как писателю?
- Может быть, я стала бы актрисой. Поскольку много выступаю, собираю очень большие залы и не боюсь их. Ну и сама не без удовольствия начитываю свои аудиокниги.
- Сколько у вас внуков?
- Двое. Я очень много времени уделяю возне с ними. Вообще я очень ответственная дочь, жена, мама и бабушка. Внешне строгая, но... все равно все домашние вьют из меня веревки.
- Вы соблюдаете диету?
- Долгое время я была очень толстая. То есть в молодости была хрупкой, худенькой, а потом написала подряд три романа - и во время работы над ними все время вскакивала, бежала на кухню и бессознательно хватала плитку шоколада. Мозг требовал глюкозы - и я растолстела! Только недавно взяла себя в руки, навешала себе оплеух и села на диету. Не важно какую. Главное, себе сказать: все, стоп! Похудела и вполне собой довольна: думаю, что для пожилой тетки я неплохо выгляжу.
- У вас были мысли сделать пластику?
- Были, как у любой женщины. Но достаточно на меня посмотреть, чтобы понять: я выгляжу ровно на столько лет, сколько мне и есть. Если я высплюсь, хорошо накрашусь, хорошо оденусь - я собой довольна, и это очень способствует хорошему тонусу жизни... Впрочем, я замечательно отношусь к женщинам, которые проводят над собой эксперименты с помощью косметологов и пластических хирургов. Когда Анна Андреевна Ахматова приезжала в Москву, жила в семье Виктора Ардова и Нины Ольшевской. И вот однажды их дочь, собираясь на вечеринку, накрасила ресницы. Мама с упреком спросила: "Вот зачем ты это делаешь?" Она рассчитывала, что Ахматова ее поддержит, но та вдруг с гневом сказала: "Я всю жизнь делала с собой все, что было модно!"
ИЗ ДОСЬЕ "КП"
Дина Ильинична
РУБИНА родилась в 1953 году в Ташкенте. Окончила музыкальную школу и консерваторию, преподавала в Ташкентском институте культуры. Ее первый рассказ "Беспокойная натура" был опубликован в журнале "Юность" в 1971 году. После переезда в Израиль в 1990 году карьера Дины Рубиной пошла в гору: ее стали печатать толстые литературные журналы: "Новый мир", "Знамя", "Дружба народов". Массовый успех Рубиной начался в 2009 году романом "Белая голубка Кордовы" - захватывающий детектив о подделках великих произведений мировой живописи стал мегабестселлером. Другие известные романы, которые полюбили читатели всего мира: "Вот идет Мессия", "Синдром Петрушки", "Почерк Леонардо", трилогия "Русская канарейка".
