Роман Балаян: "В Москве я не чувствовал себя вторичным, но всегда тянуло в Киев"
Без этого талантливого и теплого человека сегодня трудно представить украинское кино и киностудию им. Довженко. Он стал ее частью, несмотря на то что снимал, по мнению некоторых, "русское" кино. Но, по мнению большинства, он снимал кино интеллигентное и уж точно вненациональное.
"КП" в Украине" побеседовала с Романом Гургеновичем буквально "на чемоданах", поскольку мэтр, к удивлению всей киевской тусовки, взял и накануне юбилея уехал сначала в Варшаву, в гости к коллеге Кшиштофу Занусси, а затем в Прагу - к своему другу. Как сказал сам Балаян: "Я убегаю от юбилея".
"Полетам…" дали Госпремию за "паразитирующий элемент"
- Роман Гургенович, вы когда-то говорили, что фильм "Полеты во сне и наяву" - о вас. Ни за что не поверю, что в 40 лет вы были таким же лишним, бесхозным, как герой Янковского.
- Я имел в виду мое состояние в той стране и в том обществе, в котором мы все жили. Каждый тогда считал, что это фильм про него. А из моего характера в герое "Полетов…" я узнаю некое легкомыслие и несерьезность поведения.
- Вы что, умеете себя несерьезно вести?
- Могу, я такой. А что скрывать?
- В свое время в среде интеллигенции отношение к фильму "Полеты во сне и наяву" было неким паролем: если нравится - значит, свой. Вы, когда его снимали, представляли, что он будет так сильно влиять на умы людей?
- Нет. Я ведь внезапно чисто импровизационно поменял финал (главный герой в фильме должен был погибнуть, но отделался лишь финальной сценой зарывания в стог сена, словно назад - в утробу матери. - Авт.). И, сняв новый финал, я подумал, что картину закроют.
Просто в фильме есть некий язык (мы ведь некоторые вещи не могли высказывать тогда вслух), который оказался родственным для многих и разбередил то, что у людей было внутри. Это как ком в горле. Ведь интеллигенция в 80-х не выговаривалась нигде, кроме кухни. В силу условий она молчала - не все же были диссидентами.
И в Москве картину хоть и не запретили, но показывали только по задворкам. А сейчас пишут как о достижении, о том, что фильм "Полеты во сне и наяву" собрал шесть миллионов зрителей. А мне смешно, потому что на тот момент это был мизер - тогда фильмы в СССР собирали по 70-100 миллионов.
- А как же вашим "Полетам…" дали Госпремию СССР?
- До сих пор не знаю, как это случилось. К тому же после премьеры прошло уже пять лет. Я у всех тогда спрашивал, кто фильм продвинул, но никто толком не знал. А когда я премию получал в Кремле, писатель Георгий Марков, он же председатель комиссии, решил пояснить: "Должен сказать, что мы долго спорили, но в результате пришли к мнению, хоть и не единому, что Балаяну удалось показать паразитирующий элемент и довольно удачно".
"По сравнению с 80-ми нынешняя жизнь неинтересная"
- А если бы вы снимали "Полеты…" сейчас. О чем был бы этот фильм, главный герой?
- Вы лучше спросите, почему многие люди сегодня смотрят эту картину и им интересно? Потому что, к сожалению, почти ничего не изменилось в глубине сознания человека и его месте в жизни.
Я бы о сегодняшнем времени не снимал. Это было бы слишком публицистично, а я не люблю публицистику. В моем понимании это предмет пропаганды. А я вне этого был всегда. Хотя есть такие публицистические фильмы, что им можно только позавидовать. Но это не мое.
- А если сравнивать нынешнюю жизнь с 80-ми - она интереснее или нет?
- Абсолютно безынтересная. До 1986 года некоторая часть интеллигенции жила, как я говорю, на "сопромате". И это сопротивление возбуждало наши фантазии.
А когда в 1986 году Горбачев заговорил о свободе, некоторые мои друзья-режиссеры занервничали - о чем снимать-то, о любви, что ли? Какая проза, мол, как мелко...
Так вот сейчас, я считаю, самое время снимать просто про любовь. Два человека любят друг друга и не предают, что может быть прекрасней такого сюжета.
Знаете, я всегда имел претензии к моей любимой киевской киностудии, где меня упрекали, что я будто бы снимаю "русские" фильмы. А меня удивляло, почему это в советское время ни один сценарист не сочинил истории, которая происходила бы во Львове? А они так расплывчато говорили: "Ну-у, там другое" - и снимали про шахтеров и шаровары.
- А я вот видела недавно фильм с львовским сюжетом. Валентин Васянович снял отличную драматическую комедию, правда, в прокате она прошла какими-то задворками.
- Вот-вот, задворками! Я вот не могу снимать фильм, чтобы его никто не видел. Это же не книга, которую ты написал и подарил товарищу. А я сегодня думаю о многих темах: о бомжах, безработных, об униженных и оскорбленных, к коим сам не принадлежу. Но ради чего я буду трогать эти темы? Чтобы фильм прокрутили на четырех сеансах?
- А если на украинскую картину взять крутого директора по маркетингу?
- Нет их. Вон Яценюк плакал на премьере "Поводыря", но все равно фильм не окупил себя, при всем моем хорошем отношении к Санину (режиссер картины. - Авт.).
Фильм "Племя" взял больше 40 призов в мире, а сколько раз его прокатили на родине? Проката-то нет. Американское кино крутят в кинотеатрах, с попкорном… (морщится).
- Не любите попкорн?
- Категорически!
|
"С Михалковым что-то произошло…"
- Расскажите, как вы попали в эту компанию: Янковский, Абдулов, Михалков, Адабашьян... Ведь вы служили на провинциальной киностудии, а тут такие московские друзья!
- Однажды Михалков с Адабашьяном приехали в Киев на премьеру "Механического пианино", а на следующий день случайно посмотрели на киностудии моего "Бирюка", и им очень понравилось. Они мне тогда наговорили таких хороших слов, что дальше некуда. И с тех пор мы начали дружить на равных. Михалков познакомил меня с Янковским, тот привел Абдулова, так компания и сложилась.
- А в Москву они вас звали?
- С 1983 года, как только я начал снимать кино с Янковским и Абдуловым, они мне с этим надоедали. А потом уже в 1992-м вдруг раздался звонок от Абдулова: "Роман Гургенович, я тут сижу у зама Лужкова, есть для вас квартира в центре Москве, 74 квадратных метра. Ну, пожалуйста. Ведь ничего сложного. Просто нужно пойти в российское посольство в Киеве и принять российское гражданство".
- И?
- Но как я могу? Да, в Москве я никогда не чувствовал себя вторичным, даже в такой талантливой компании, какая была у меня там, но меня всегда тянуло в Киев. Город-то лучше! Я был влюблен в Киев еще с 1964 года, и для меня переезд был бы не органичным...
- А с Никитой Михалковым вы cегодня общаетесь?
- Нет. С мая прошлого года. Я тогда позвонил ему, чтобы он вмешался в судьбу Сенцова, он пообещал и не отзвонился мне до сих пор. Что-то с ним произошло, он съехал с рельс и ушел в политику. Я не понимаю, зачем ему это надо. И не пойму!
ТОП-5
Самые известные фильмы Балаяна
- "Полеты во сне и наяву" (1982)
- "Поцелуй" (1983)
- "Храни меня, мой талисман" (1986)
- "Леди Макбет Мценского уезда" (1989)
- "Райские птицы" (2008)
О ПОЛИТИКАХ
"Украину в течение 24 лет каждый год проигрывали"
- Вы, я слышала, вообще к политикам скверно относитесь?
- Любой, кто идет в депутаты, вызывает у меня настороженность. Не все, конечно. Для чего идут? Или защитить старое, или прибрать к рукам новое. Попадают туда вроде как нормальными людьми, а через месяц уже все в человеке деформируется.
Я считаю, что такую золотую страну, как Украина, в течение 24 лет каждый год проигрывали, не понимая, какая земля у нее, какая территория… Хорошая страна - и такая непонятная форма существования.
А причина либо в тысячелетнем отсутствии опыта государственности, либо наверх попадают не те люди. Я не пытаюсь это определить, но критерии культуры и интеллектуального состояния на сегодня заставляют скучать. И не важно, что у нас есть такие личности, как Дзюба, Вакарчук или Жадан, - это не решает общей проблемы.
Кстати, я бы хотел вступиться за Наталью Заболотную, директора "Мистецького Арсенала" - слышал, что ее хотят сменить. Уверяю вас, что в этом случае "Мистецький Арсенал" потеряет многое. Если не все. И, увы, безвозвратно.
