Алексей Баталов: Старый лодочник сказал, что я косолапый, как Чехов
"РАБОТАЛ" ВРАЧОМ-АССИСТЕНТОМ
Мало кто знает, что во время работы над фильмом "Летят журавли" Алексей Баталов, упав с крутого берега, получил серьезные травмы лица. Он долго лежал в больнице городка Дмитров, где его лечил главный хирург, он же главврач Просенков. И он не только вернул актера в кино, но и помог Баталову подготовиться к роли фронтового хирурга Владимира Устименко. Вот что вспоминает сам Алексей Владимирович о своих больничных буднях:
"И вот однажды мне передают бандероль, присланную в группу на мое имя из Ленинграда. Это был первый вариант сценария Юрия Павловича Германа "Дорогой мой человек". Просенков попросил почитать и на другой день пришел в совершенном восторге… Он сказал, что ничего подобного не читал про войну, про врачей и именно про военно-полевых хирургов... И с того вечера он уже не выпускал меня из рук, объявив, что, конечно, раны мои зарастут и надо немедленно готовиться к работе по фильму. Но он должен меня кое-чему научить, потому что, не зная некоторых тонкостей и приемов этого дела, брать такую роль нельзя.
Теперь в качестве врача-ассистента я стоял у стола рядом с Просенковым, что-то держал, подавал. Его страшно забавляло, когда меня мутило при виде крови и всего того, что можно увидеть на тяжелой операции. Дошло, наконец, до его приказа присутствовать мне на полном вскрытии. Он сказал: "Смешно думать о роли хирурга, не пройдя этого всеобъемлющего урока хирургических правил".
Так что, вернувшись в Ленинград к Хейфицу, я уже довольно много знал о человеке, которого мне предстояло играть..."
|
НУ ТОЧНО
АНТОН ПАЛЫЧ!
А вот еще один любопытный эпизод из киножизни Баталова:
"Когда Иосиф Хейфиц дерзнул попробовать меня на роль Гурова для чеховской "Дамы с собачкой", в кулуарах студии тотчас взметнулся ураган недоумений, несогласий и разочарований. До меня долетали обрывки разговоров и всяких высказываний почтенных режиссеров, что я вообще не гожусь для этой работы по своему человеческому складу, который скорее подходит рабочему парню из "Большой семьи" или шоферу Румянцеву, но уж никак не чеховскому герою…
...И вот настал день, когда художественный совет по упрямому настоянию режиссера, со скрипом, но утвердил меня на роль Гурова.
Началась работа… На третий или четвертый день съемок во время репетиции я услыхал, как одна милейшая зрительница в старинных неярких кружевах с улыбкой объясняла Иосифу Ефимовичу, что человек тех, ее времен - тем паче чеховский! - любимый Антоном Павловичем персонаж не может позволить себе ходить носками внутрь! Косолапить, вот как этот ваш актер!..
|
Хейфиц несколько раз взглянул на мои ноги, но я уже стал следить за тем, как хожу, переступая в огромных фетровых ботах, так что с того момента ему уже никогда не бросалась в глаза моя плебейская поступь.
В тот памятный для меня день снимали горную дорогу… И вышло так, что именно в этот день прямо на съемочную площадку ассистенты доставили Хейфицу с невероятным трудом добытого ялтинского лодочника, старика, не только знающего старые места, но и очень часто видевшего Антона Павловича Чехова...
Старик был очень древний, плохо слышал, глядел, прищурив один глаз... Хейфиц спросил гостя что-то о костюмах времен Чехова и рукой позвал меня.
- Во-во, точно, этот похож, и бороденка, - услышал я, еще не дойдя до лавочки.
- Да нет-нет, он у нас не играет Антона Павловича. Это просто отдыхающий в Ялте того времени. Он не Чехов, - объяснял старику Хейфиц...
- Ну верно, - заулыбался лодочник, все стараясь сказать приятное начальнику в темных очках. - Точно! Гляди, вон он и ногами-то загребает, косолапит, ну точно как Чехов. Он.
Хейфиц откровенно рассмеялся и перестал бороться, а с моей души упал камень, и за ногами я больше не следил".
|
