Роман Виктюк: "Есенин мог пнуть побольнее Айседору Дункан, а она целовала ему пятки"
Россия для Айседоры имела особое значение - здесь она встретила свою последнюю любовь - поэта Сергея Есенина. Принято считать: Есенин был любим, Айседора - любящей. "Вот не обижается, когда я ее ругну крепким словцом, нравится ей, - усмехался поэт. - И когда бью, нравится, чудачка..." Но у театрального режиссера Романа Виктюка своя трактовка союза одной из удивительных и непредсказуемых пар XX века - мистическая. На днях он выпустил спектакль "Сергей и Айседора", сочиненный им по стихам Есенина и книге Дункан "Моя жизнь".
- Роман Григорьевич, у вас получается, что рядом с Дункан Есенин - поэт, но не "хулиган" и "озорной гуляка"?
- Почему-то никто не представляет отношения этой пары в миcтическом измерении. Да, Айседора сыграла в жизни Сергея Александровича губительную роль. Именно тогда на первый план выходят его пьянки и разгулы. С каждым годом фигура Есенина все больше опускается на землю. Их встреча уже была запрограммирована - их души встретились в ее сне - перед тем как познакомится с Есениным, Айседора уже предчувствовала, что в ближайшие дни увидит свою судьбу. И вот в тот вечер она вошла, обвела комнату глазами, похожими на блюдца из синего фаянса, и остановила их на Есенине. И все - это и были нашедшие друг друга взгляды! Перед ней - прекрасное лицо, обрамленное блестящими кудрями, окунув руку в которые она произнесет: "Золотая голова!"
- И все же можно применить к их мучительной любви любимое есенинское словечко "вот горе-гореваньице"?
- Она до самой кончины говорила: "Как только я увидела его голубые глаза, у меня возникло единственное чувство - материнское". Укачать его, чтобы он отдохнул - ее маленький золотоволосый ребенок. Главное, чего добивалась знаменитая жрица любви и лицедейка, - это обратить внимание молодого супруга. А уже потом, насладившись его приступами "русской любви", как она это называла, сопровождаемые заборной бранью и пинками, укрощала гнев лаской. Как мама. То сладострастно целовала ему пяточки, то усыпляла его в материнских объятиях. А что Есенин? Он метался, пытался обогнать свою тень. Упрямо мчался в погоне за призраком, не понимая, что призрак грезится ему. Дункан пыталась в Есенине воскрешать своих умерших детей. Тогда и становится понятно, почему он отталкивал ее сапогом, а она еще нежнее прижималась к его коленям.
|
- Но зачем ей был нужен этот надрыв?
- Айседора подразумевала, что под каждым радостным событием лежит трагическая подкладка. Здесь нужно вспомнить ее концерт в Версале - она запомнила этот вечер по-особенному, потому что танцевала лучше, чем когда-либо. Почти летала, ноги стали невесомыми, и ей представлялось, что ее дети - дочь Дердре и сын Патрик - сидят у нее на плечах и смеются. И вот рок! - спустя три дня они погибают, утонув в Сене (машина вылетела с шоссе в реку). После этой трагедии Дункан призывала смерть. Она не была для нее неожиданностью. Длинный шарф, который свешивался с ее плеча, когда танцовщица садилась в машину, туго намотался на ось колеса. И первый же оборот сломал ей шею, мгновенно убив.
