Ефим Шифрин: "Счастье смотреть на меня в телевизоре оставлю другим"
Премьерный спектакль называется "Времена не выбирают" и рассказывает историю популярного американского радиоведущего, который внезапно узнает о своих русских корнях. Либретто написал худрук театра Михаил Швыдкой в соавторстве с Алексеем Кортневым. В основу спектакля взяты джазовые шедевры 30-х годов – американские и русские. Связки и лирические темы написал композитор Юрий Потеенко, автор музыки к обоим "Дозорам", к "Обитаемому острову". Главную роль исполняет Ефим Шифрин. "Комсомолка" побывала на репетиции и пообщалась с артистом.
- Ефим, это ваш первый опыт в мюзикле. Мы знаем вас как крайне разностороннего человека. И на эстраде, и в театре. Теперь в мюзикле пробуете себя.
- Чего-то пока боюсь. Потому что это другой язык. Он требует очень многих умений, которым учиться приходится здесь: тац-тац-тац, синкопы эти мои ненавистные… Мое поколение выросло немножко при другом музыкальном строе. В ушах все другое было - сиропчик такой музыкальный. Но ничего - прорвемся.
- У родителей вашего героя большая история любви. А вы ощущаете какое-нибудь внутреннее родство с ним? Ведь у ваших родителей тоже красивая история (они у Ефима влюбились друг в друга по переписке, отец был политическим ссыльным, и мама поехала к нему на Колыму)?
- Это не тот жанр, в котором можно воспользоваться какими-то личными переживаниями. Но то, что вы заметили, это правда. Какое-то касательство в воздухе носится… Например, я почти взрослым человеком узнал, что до меня был брат, умерший младенцем. Наверное, ничего такого для романа в этом нет... Но я помню, как меня это потрясло: мама была женой ссыльного. Роддома в нашем поселке не было. И повезли ее по колымской трассе в грузовике, в кабине, естественно, ехал начальник. А ее, как жену врага народа, поместили в кузов на колымский мороз. Мальчик просто не доехал... Родился мертвым. Меня это… перевернуло. То есть, если бы был он, меня бы не было. В мюзикле все проще, легче. Но хотелось бы ниточку этой трогательности, печали, не свойственной мюзиклу, как-то вплести.
- Каково играть американца?
- Я уж точно не буду делать это так, как делали наши актеры в 60-е, 50-е годы, когда мы мало что знали об Америке и следовали каким-то испытанным актерским клише. Поднимали шляпу, говорили: "Билл, что-то ты с утра мне не нравишься!" То есть мы интонацию зарубежных фильмов пытались перенести на сцену. Сегодня понятно: все мы люди. Одни говорят по-английски, другие - по-русски. Я понимаю, что это две разные планеты - две страны. Но, мне кажется, на сцену лучше тащить то, что нас сближает.
- Когда-то вы бросили филологический факультет и ушли в артисты. Почему?
- Я, правда, сейчас не решусь на камеру сказать, в каком месте, но это гвоздь: мне всегда хочется делать то, что я не делал вчера. Например, в "Цирк со звездами" я пошел очертя голову, потому что понял: надо, пока не выдали пенсионную корочку!
- Далеко вам до карточки. Никогда не хотелось вернуться в телеюмор с театральных подмостков?
- Не могу сказать, что я ушел, хлопнул дверью, сказал: оставайтесь тут без меня, и вам будет плохо. Просто сокрушительную дозу своего присутствия в таких проектах я чуть уменьшил. Она уже не гомеопатическая была. Слава богу, это знамя подхватили молодые. И тоже успели надоесть. Я не злорадствую, просто думаю: ну вот, вы же ворчали, что старики нудные, пошлые, нафталинные. Не прошло и пяти лет, и уже стрелы летят в адрес молодой комической поросли. И они уже в печенках. Вообще все, что насаждается, как картошка при Петре, вызывает потом оскомину.
- А как вам звезда Иван Ургант?
- Родных не трожьте. Ваня - родной человек, я его знаю уже много лет. И папу знаю. Ваня очень остроумный человек. Он не сочиняет заготовок для того, чтобы произвести впечатление. Он шутит онлайн. У него так удивительно устроен мозг.
- Мы вас увидим по телику в Новый год?
- Да, я думаю, много.
- Где будете смотреть себя?
- На даче. И не буду - зачем, я это счастье оставлю другим.
