В следующем месяце состоится долгожданная премьера картины "Высоцкий. Спасибо, что живой". Фильм основан на реальных событиях: в июле 1979 года во время гастролей в Узбекистане сердце Владимира Высоцкого остановилось.
"Эту историю мне рассказал Сева Абдулов сразу после того, как отец умер. И я с ней жил 25 лет, - говорит Никита Высоцкий. - Я не знал, что это будет - киносценарий, художественная книга об отце или спектакль, но она меня очень зацепила. И вот 5 лет назад Константин Эрнст предложил мне писать сценарий игрового фильма об отце. К тому времени было снято сотни три документальных фильмов о Высоцком, каких-то передач, телевизионных проектов, выпущены десятки, если не сотни книжек мемуарного характера, тысячи интервью. Это делали примерно одни и те же люди. Они просто ходили по кругу и к тому времени – пять лет назад – эта документально-мемуарная шахта была уже полностью выработана, искать там было уже нечего.
Очевидно, пришло время сделать первый художественный фильм о Высоцком. Я сразу предложил ряд авторов, в том числе, моего брата Аркадия, профессионального сценариста. Но Эрнст настоял, чтобы писал я. Почему – вопрос к нему. Наверно, он понимал, что я в теме, что я директор музея, что я занимаюсь творческим наследием отца. И вот пять лет мы работаем без выходных, и 1 декабря фильм, наконец, должен выйти на экран. Этот фильм изначально был проектом продюсеров. И сценарий мы писали вместе с Анатолием Максимовым, Николаем Поповым и Константином Эрнстом. В разные моменты подключались и другие люди, с которыми мы консультировались. История появилась быстро, буквально за две-три недели. Все остальное время мы ее переписывали, доводили".
"Для меня в этой работе самым главным была возможность существования Владимира Семеновича Высоцкого в фильме производства 2011 года, - поделился Константин Эрнст. - И, по-моему, у нас это получилось. В какой-то мере нам удалось визуализировать миф – миф великого человека, великой судьбы и великой страны".
Изначально предполагалось, что фильм должен снимать сверстник Владимира Высоцкого, может быть, его товарищ. Некоторое время на проекте работал Александр Наумович Митта, который был дружен с Высоцким. Однако, в конце концов, было решено, что картина не должна быть ностальгической. Это должен быть фильм сегодняшний, адресованный в первую очередь молодому поколению.
Никита Высоцкий полностью согласен с этим решением:
- Старшее поколение режиссеров, хотят они этого или нет, все равно работает в эстетике 70-х, ничего с этим не сделаешь. Они могут заставить себя замонтировать все в кашу, они могут использовать современные технологии, они все знают, но им это не нужно, для них это не естественно. Я недавно показал отрывки из фильма друзьям отца, которым всем за 70. Им понравилось, но они говорят: "Что нам-то про Володю фильм? Мы его помним, мы его знаем". Это часть их жизни, она и так с ними. Наше кино, в первую очередь, для молодых, и съемочная группа была подобрана соответственно этому замыслу. Разумеется, это не вгиковские дебютанты, каждый из них к своим тридцати годам уже многое сделал. Игорь Гринякин – наш оператор-постановщик - лауреат "Белого квадрата". Петр Буслов - режиссер, кроме своих двух "Бумеров" снял огромное количество рекламы, клипов, телевизионных проектов и другое. Это опытные и профессиональные ребята.
Разумеется, у нас были конфликты с молодой частью команды. Однажды вообще пришлось отменить съемку и разогнать всех по домам, хотя все было оплачено, и мы попали на деньги. Их занесло так, что остановить было невозможно, и нам оставалось только остановить смену.
Но были и другие ситуации. Скажем, все наше старшее поколение пришло на смену, потому что сцена, как нам казалось, нуждается во взрослом взгляде. А они все сделали сами - быстро решили, быстро договорились с артистами, сняли, и поехали по домам на четыре часа раньше, чем планировалось. Нам даже подходить не пришлось. И, на мой взгляд, это одна из лучших, если не лучшая сцена в картине.
Петр Буслов, режиссер фильма:
- Никита Владимирович - автор замысла. И он все время находился на съемках. Наверное, это был единственный случай в режиссерской практике – не знаю, может, коллеги меня поправят, – когда сценарист постоянно находился на съемках, буквально стоял позади режиссера. Обычно ведь сценарий написан, проходит читка, поправки и все. Но нам было очень важно все, что Никита Владимирович мог рассказать про отца, про друзей Высоцкого. Он был для нас проводником в мир Владимира Семеновича, в его время. Если бы не Никита, я бы так близко не смог подобраться к персонажу.
Дело в том, что мировой кинематограф снимает качественное кино на анаморфот - это определенная система линз, система построения изображения, которая позволяет получать широкий экран без компьютерной графики. У нас в СССР была школа анаморфота, но теперь Россия эту школу утратила. Была предложена идея: если мы все помним Владимира Семеновича на экране – а мы все его помним - надо снимать картину в анаморфоте. Решили использовать раритетные объективы, чтобы попасть, во-первых, в эпоху, а во-вторых, поддержать эту нашу зрелищность и красочность в большой постановке. Стали через друзей искать старые объективы, нашли несколько - у кого-то дома один лежал, у кого-то другой. Два нам дали в компании "Элит", это бывшая "ЛОМО", она единственная в нашей стране производит анаморфотные объективы, и их знают во всем мире.
Я, например, встречался с Янушем Каминским, это оператор Спилберга, так он знает про Россию только водку, матрешку и Элит. Десять объективов мы оттестировали, отобрали пять, на них и снимали фильм. Знаете, старые советские объективы невероятно красивые. Это произведение искусства. Раритетные объективы дали возможность получить особую глубину и насыщенность кадра, эффект "ретро без ретро", передать аромат и обаяние времени. Что-то вроде ретро-эффекта, который получил Коппола в "Дракуле".
Другой участник проекта - известный российский репер Баста (Василий Вакуленко). Он стал автором каверверсии песни Владимира Высоцкого "Райские яблоки", записанной специально для фильма.
Вакуленко - один из наиболее востребованных на сегодня российских реп-музыкантов, и его обращение к творчеству Высоцкого выглядит несколько неожиданным. Однако сам музыкант считает, что песни Владимира Семеновича сегодня актуальны ничуть не меньше, чем тридцать лет назад, и относится к его творчеству с огромным уважением:
- Высоцкий – это несгибаемый человек. Воплощение противления злу. Он жил в советское время и отстаивал свою позицию, не играл в святого, писал от души, любил от души… Высоцкий, можно сказать, Пушкин 20-го века, такая же знаковая фигура, такой же реформатор, он принес людям что-то по-настоящему новое, после него жизнь пошла по-другому.
Петр Буслов:
- Отчасти конфликты были сознательные: когда в кино не находится какого-то решения, нужно столкнуть противодействующие силы, и они найдут себе новую дорогу. Как когда сталкиваются два потока воды, они выходят в какой-то третий поток. На площадке по-другому нельзя. Съемочная площадка – это всегда поле боя. Игорь Гринякин: Изначально у Никиты свой взгляд на отца и на его путь, а у нас — свой. Наверное, в этом и есть ключевое различие. Но к финалу картины, мне кажется, оно как-то сгладилось, потому что сняли мы именно так, как хотели, по-моему, мы все. А так, конечно, разногласия были чуть не до драк. Я работал в коллективе людей, которые невероятно влюблены в его творчество, мы все очень честно отдавались нашей работе. А главная награда для меня будет, если мы состоимся как прокатный фильм. Если зритель за нас проголосует, как у нас говорят, билетом, я буду счастлив.
- Эта история рассказывает о нескольких днях из жизни Высоцкого, - продолжает рассказ его сын. - В нашем изложении она в каком-то смысле получалась историей создания стихотворения, начинающегося словами "мой черный человек в костюме сером…". Изначально проект так и назывался: "Мой черный человек". Начиная работать над картиной, мы имели в виду как раз этого черного человека из стихотворения Высоцкого. Его черный человек – некая сила, которую не потрогаешь, не ощутишь, которая ускользает. Но по мере работы сценарий менялся, менялась и развивалась история. В результате изменилось и название. Оно подсказано строками из того же стихотворения: "…мой хрип порой похожим был на вой, и я немел от боли и бессилья, и лишь шептал...".
Мне нравится название, под которым выходит фильм. Нравится, как изменилась сама история. Теперь она не столько о борьбе Высоцкого за уничтожение, сколько о его борьбе за жизнь, за любовь, за свободу, за творчество.
Хотя фильм основан на реальных событиях, в него вошли некоторые сцены и события, взятые из других эпизодов жизни Высоцкого, - в другом месте, в другое время - и соединившие некоторых людей, которые, возможно, и не сталкивались друг с другом именно в тот момент, о котором рассказывает фильм. Я считаю, фильм правдивый. Это не правда документа, но художественная правда, которая, на мой взгляд, иногда нужнее и выше, чем правда факта.
Основное, чем я руководствовался, - своими разговорами с близкими отцу людьми сразу после того, как все произошло в 80-м году. Сейчас, когда люди пишут мемуары, они фильтруют то, что рассказывают. Они многого не помнят, многое допридумывают. Они думают, как будут выглядеть в этих мемуарах. А то, чем я руководствовался, - это то, откуда мои чернила брались, - это период моего становления, пора такой общей искренности… Она была не для печати, не для мемуаров, не для истории. Просто люди говорили, что-то рассказывали друг другу, в том числе и мне. И мне, может быть, больше, чем кому-то другому: во-первых, я хотел этого, а, во-вторых, я был сыном их друга, и им хотелось со мной об этом говорить. Многие образы в фильме собирательные.
Иван Ургант, например, считает именно так: "Персонаж моего героя собирательный. Это скорее артист Всеволод Абдулов, но внешне никаких пересечений с артистом Абдуловым у меня нет. На Ивана Дыховичного я тоже на самом деле похож разве что прической. Но Дыховичный на тот момент уже и не был очень близок с Высоцким, насколько я знаю. А ростом я вообще больше похож на Хмельницкого.
Персонаж последней возлюбленной Высоцкого, Татьяны Ивлевой, которую сыграла Оксана Акиньшина, также собирательный.
Высоцкий-младший рассказал историю создания образа:
- Наша Татьяна - это образ очень молодой девушки, которая его любит, которую он любит. Мы постарались уйти и от внешнего сходства, и от других реальных вещей. Когда я начинал писать сценарий, меня сносило к конкретным людям, которым я поначалу даже старался делать их собственные речевые характеристики. Потом мы решили, что этого делать не надо. Иногда излишняя конкретика, бытовые подробности, привязка к образу конкретного человека тяжелят и даже мешают.
Я очень доволен работой Акиньшиной. Вот как сыграть любовь? Мне и самому очень трудно всегда давалось это сыграть. Мы, когда видим человека влюбленного, сразу спрашиваем: Вася, ты что, влюбился? Он краснеет, вдруг замирает. Причем, предмета любви нет даже в поле зрения. Как это сыграть? Здесь, в нашей картине, мне кажется, она есть.
Одну из лучших ролей в фильме блестяще сыграл известный кино и театральный режиссер Дмитрий Астрахан, поставивший около 30 фильмов, но до “Высоцкого” никогда не снимавшийся в кино. Правда, он до конца съемок так и не смог отказаться от основной профессии и иногда Петр Буслов возвращался к своему режиссерскому креслу наперегонки со своим актером: Астрахан спешил по привычке к монитору, проверить отснятое и сделать свои предложения.
Петр Буслов:
- В этом фильме есть все - и криминал, и юмор, и драма. Иногда слезы подступают. В общем, есть, над чем подумать. Советский Союз, каким нам удалось его воссоздать в фильме, те художественные и изобразительные решения – я говорю сейчас про способ съемки, костюмы, лица, которые мы подбирали, потому что люди выглядели по-другому, говорили по-другому - будет интересно увидеть людям старшего поколения, чтобы вернуться в то время, когда они были счастливы. Они могут как на машине времени перенестись в ту эпоху, она у нас правдиво, с любовью сделана. С любовью к характерам, к людям, к стране. Молодому поколению - моему и тем, кто помоложе, - фильм будет интересен своей историей.
О главной интриге:
Одна из главных интриг проекта - имя исполнителя главной роли, которое кинокомпания не разглашает. Он оставался инкогнито даже для партнеров по съемке, на площадку выходил уже в гриме, а в вызывном листе вместо фамилии актера было написано "Высоцкий". В титрах исполнитель Высоцкого также не фигурирует.
Иван Ургант:
- Я пришел в проект, когда уже шел кастинг, который проводил Петр Буслов. До этого слышал от своих приятелей, что кто-то еще пробовался. А потом пригласили меня. И вдруг вышел Владимир Семенович Высоцкий и стал со мной общаться. На пробах мы играли сцену в самолете, первое появление в фильме моего героя. Человек, который играл Высоцкого, - я до сих пор не знаю, кто это. Я так хотел узнать это, что однажды ворвался в гримерку без стука. Там какая-то женщина седая и без одежды стояла спиной, и я сразу выбежал.
Никита Высоцкий:
- Мы не называем фамилию актера и не пишем ее в титрах именно для того, чтобы там не было никого, чтобы это был образ Высоцкого. Повторяю: образ. Максимально похожий на него. Это не клон, не двойник, это художественный образ, созданный с помощью современных технологий. Еще ни одной строки сценария не было написано, а мы уже решали, кого пригласим на роль, как мы его будем стричь, как мы его будем учить на семи струнах играть, а потом убедились: кто бы это ни был – а у нас было несколько актеров, и актеров хороших - это все равно будет не Высоцкий. Если нет максимального внешнего подобия у героя, этого героя нельзя называть Владимиром Высоцким. Просто нельзя.
Высоцкий – это фильмы, спектакли, видеозаписи концертов, огромное количество фотографий. Он до сих пор крупным планом на экране. Высоцкий – вот он. А наш, если бы мы поставили, допустим, известного актера, был бы не Высоцкий. Мы могли найти, условно говоря, двойника. Есть такие люди, которые деньги зарабатывают: кто-то Ленин, кто-то Сталин. И такие же есть Высоцкие. Мы их смотрели. Да, он ходит, он пытается говорить, как Высоцкий. Ну, так у Джигурды немножко получается. Но экран такие вещи не разрешает. Они не выдерживают первого же крупного плана.
Решение образа Высоцкого – совершенно революционное. Технологии CGI и уникальный силиконово-пластиковый грим помог приблизить исполнителя к полному физическому сходству с поэтом. А с помощью последних цифровых технологий, искали идентичность с голосом Владимира Высоцкого. Шесть месяцев Петр Горшенин создавал свою уникальную технологию грима для главного героя: "То, что мы делали на этой картине, не делал никто и никогда. В моем личном опыте было достаточно эпизодов работы над образами известных людей: например, Сталин в двух картинах. Но это совершенно другое. Сталина из ныне живущих мало кто видел, да и задача добиться идеального сходства не стояла. С уверенностью могу сказать: и по объему работы, и по кропотливости, и по точности - в мировой практике ничего подобного не было.
Реальные исторические персонажи в американских картинах - тоже в основном стилизация, также, как наш Сталин, потому что речь обычно идет об одном или двух съемочных днях, когда это не главный герой… У нас же стояла совершенно эксклюзивная задача: главный герой, который постоянно в кадре, из-за которого и о котором вся эта история.
Для грима в качестве эскизов использовались около 500 фотографий из архива Высоцкого. Работа происходит следующим образом: изготовляется точная копия лица актера. На этой модели создается тончайшая скульптура из скульптурной массы — воска, пластилина, другого скульптурного материала, и воссоздается искомое лицо, другое по антропологии. Когда новая скульптура готова, ее можно посмотреть на экране в разных ракурсах, в 3D. Но создавая скульптуру, необходимо учесть, насколько органично впоследствии эта пластическая деталь будет улыбаться, двигаться, щуриться, станет ли она органичным и естественным продолжением того объема, которого нет у актера. Необходимо соблюсти все нюансы мимики пластически, заложить поры, морщинки…
Под увеличительным стеклом тончайшими скульптурными инструментами делалась каждая пора. Проверялась толщина скульптурного слоя — для этого использовалась специальная игла с рисочками. Благодаря ей художник понимает, как будет тянуться кожа, как она будет сокращаться. Когда скульптура готова, с нее снимается форма, в форму заливается сложный многокомпонентный силиконовый состав. И после этого получается комплект пластических деталей.
Грим героя не маска. Таких форм и деталей несколько: нижняя часть, нос, лоб — все отдельно. Когда первый комплект деталей изготовлен, устраиваются пробы. Актера гримируют, снимают. Когда актер начинает мимировать, становится ясно, где и что необходимо доработать. Для этого каждый раз приходится лепить новую скульптуру. Таких доработок было девять. Нам была важна не только физическая идентичность, но и чтобы на актере все это выглядело гармонично и естественно для его партнеров, чтобы человеку, стоящему с ним рядом, и в голову не приходило, что это грим.
Что касается ощущений от воссоздания образа, то я и мечтать не мог, что прикоснусь так близко к Высоцкому. Я был в девятом классе, когда он умер. Было такое жуткое чувство, что мы потеряли что-то серьезное. Что вот он был — необыкновенный, единственный, неповторимый. И такого никогда больше не будет. Я думаю, им невозможно не восхищаться, невозможно не любить его.
Я эту работу пропускал через пальцы, через сердце, через мозг, иногда по ночам вскакивал и в мастерскую бежал. В процессе работы мы для себя открыли Высоцкого заново. Мы купили все его диски, полное собрание, и всю работу делали под его песни, под его музыку. Грим исполнителя главной роли ежедневно занимал 4 часа. Еще полтора часа уходило на то, чтобы его разгримировать.
