Дмитрий Дюжев: В "Бригаду-2" меня даже не позвали
И вот - снова расширение спектра: на фестиваль "Кинотавр" Дмитрий привез первую режиссерскую работу - получасовой фильм "Братия". Герои - отец и два сына-отрока. Мама умерла. Папа с головой ушел в работу (он ветеринар на собачьих боях, спасает покалеченных бойцов) и в новую любовь. Оставленные без присмотра мальчишки все время жестоко дерутся между собой. Отец мучительно пытается вернуть мир в семью. И в конце концов это ему удается.
Фильм получился глубокий и добрый. Режиссер Дюжев оказался такой же, как актер, - умеет и растрогать, и напомнить нам о главном: о семье, любви, милосердии.
Мы встретились с Дмитрием, чтобы поговорить о картине и о том, как ему удается совместить актерскую профессию с режиссерством.
- Одна из первых сцен в картине - собачий бой. Почему вы взяли такой сильный момент?
- Это метафора. Бой собак идет сразу после сцены, в которой дерутся мальчишки. Далее - крупный план главного героя, отца. Умный зритель понимает, что происходит у этого человека в душе. Его лицо спокойно. Он вне игры. Он не хочет общаться с этими людьми, но вынужден иметь с этим дело. История реальная. Я этого человека встретил в жизни, в большой компании. У меня тогда только родился сын Ваня. И он начал говорить, что дети - прекрасно. Жена умерла, а у него два сына. Собачьи бои - это заработок. Я не хотел, чтобы у меня в картине с детьми произошло что-то жестокое, страшное. Я через собак хотел показать, как ужасны агрессия, вражда. И отец в этом виноват…
Зачем нужен хеппи-энд?
- Мы поспорили насчет концовки фильма: папа жестоко обманывает сына. Чтобы помирить драчунов, он врет старшему, будто младший избил одноклассника и ему грозит тюрьма. Старший пугается и выказывает готовность "отсидеть" за брата. Я считаю: это подло. А фильм кончается на благостной ноте - все мирятся.
- Самый больший комплимент для меня - спор на защите диплома, когда на Высших режиссерских курсах собрался весь состав мастеров и педагогов. Мнения разделились ровно пополам. Одни кричали: "Что это за концовка: счастье, любовь?!" А другие: "А что ты хочешь? Чтобы все было плохо?" Для меня эта история была некоей притчей. Это может с кем угодно произойти в любое время. И у крестьян, и у богатых, и так далее. Мой герой не жесткий отец, который насильно может разнять драку. Он не может ударить сыновей. Вроде замахивается, но не бьет. Потому он и идет на обман. Но это нестрашно, что сын узнает правду. Я консультировался с одним из ведущих в Москве детских психологов. Он рассказал, что наша нервная система не может выдерживать постоянно накал страстей. Мы достигаем пика переживаний, потом идет сброс. Например, когда человек рождается, женщина плачет, кричит, потом успокаивается. И любит. Так и у братьев в фильме: они испугались, пожалели друг друга и поняли, как они друг другу дороги.
- Когда семья резко лишается женского начала, мужчина, как самолет, теряет управление.
- Все правильно. В конце фильма герои едут к любимой девушке отца, которая должна заменить им мать. И мир гармонизируется.
|
Бедные плачут бюджетнее!
- Это было сложнейшее решение - поступить на режиссерские курсы. Что происходит, когда артист хочет быть режиссером? Это из ряда вон! Тебя пять лет в институте учат быть послушным материалом: пластилином, понимающим, выдающим. Ты организм, наученный, как собака, слушать хозяина - режиссера. И вдруг собака хочет командовать львами. Я видел много примеров: в этом есть что-то нездоровое… В 2008 году я был утвержден на главную роль в картине Бортко. Но настал кризис, и все запуски остановились. Я понимал, что придется долго ждать. В сериалах не хочу мелькать. А для большого кино денег никто не будет давать. И вот я оказался студентом режиссерских курсов. Представляете: ты узнаваемый человек, с тобой советуются. А по ту сторону камеры ты новичок. Коленки тряслись, но нужно было изучить механизм, понять, как этот велосипед делается… А как только людям в нашей группе дали возможность снимать, все стали снимать чернуху. Про бедность, про жалость, про несчастность...
- …Так легче выбить слезу у зрителя.
- Не думаю. Дело в бюджете. Есть редчайшие фильмы с 30 - 50 миллионами. А вообще обычно полтора-два миллиона долларов. И на эти деньги, кроме гонораров, надо находить объекты, интерьеры и так далее. Естественно, если ты снимаешь про бедную семью, можно найти квартирку чуть ли не за бесплатно. Если будешь снимать о богатой жизни, то надо или связи иметь, или аренду платить... У художника все взаимосвязано. Иногда люди чуть выпрямляются, говорят: а что мы все копаемся в этой грязи? Так, может, про молодежь будем снимать? Про красивую жизнь?!
- В программе "Кинотавра" есть кино про золотую молодежь…
- Согласен. "Богатые плачут". Но это тоже взгляд бедных художников. Бедненький режиссер с бедненьким продюсером говорят: "Давай напишем о богатых". "Давай!" - "А что богатые?" - "Тоже плачут!" Вот мотивы. Но художник должен быть равен своему объекту. Искусство должно соответствовать той правде, которая есть в жизни. Почему мы не верим фильмам? Потому что если о милиционерах снимаем, то, опять же это посторонний взгляд на романтику милиционерской работы. Это антиискусство.
О счастье
- Но у вас получилось хорошее кино.
- Ужасность ситуации была в том, что меня изначально воспринимали как человека известного: конечно, пришел тут, понимаешь. Но когда взяли картину - это было счастье. Нет, до этого было счастье! Я все деньги вынес из дома. Я услышал историю этой семьи, созвонился со сценаристом, рассказал ему все. Он зажегся: трое суток мы писали. Тут встал вопрос денег, камер, актеров. И нужно юридически себя зафиксировать. В общем, я решаюсь накопленные деньги за предыдущие роли вытащить из дома. Это было непросто. Я тогда, к сожалению, не думал о ближайшем будущем, потому что, казалось, что я сейчас это сделаю, и у меня будет предложение. Предложений сниматься после этого не было полтора года… 2008 - 2009 год мы жили в долг.
- Как домашние это перенесли?
- Я благодарен жене, она меня поддерживает. "Ну что делать, - говорит, - давай". В конечном итоге, когда совсем деньги кончились и я не мог больше занимать, материал уже лежал, я выходил на улицу и понимал, что это вообще никому не нужно, это никто не увидит никогда… Я ведь набирал в съемочную группу лучших. После 10 лет работы я знал: в одной группе реквизиторы классные, в другой - художники… Вплоть до кухни. Основа уже была и лежала, как моя прихоть, как моя глупость какая-то. Ты не муж и отец, а просто как транжирщик! Пошел, поигрался в кино - и все. А предложений нет, звонков нет. И сериалы скребутся: заплатим, сериалы длинные, ситкомы, давайте…
- А вы держитесь?
- Ну, естественно. Потому что иначе больше никогда не снимешься у талантливых людей. Смысл жизни в этой профессии может быть только в том, что ты работаешь с талантливыми людьми.
Актер и режиссер
- И в итоге я позвонил продюсеру Сабине Еремеевой, я работал у нее в картине "Путешествие с домашними животными". Попросил дать профессиональный совет: что это? Похоронить или, может быть… И, на мое счастье, она посмотрела первую сборку и сказала: "Мне понравилось. Буду работать как продюсер". Благодаря ей кино вышло. Хотя я не рассчитывал на призы. Меня предупредили: даже не надейся. Надо поддержать молодых. И я понимаю. Но как актеру мне теперь будет трудно… Потому что режиссер, который хотел тебя на роль, уже начинает понимать: зачем ему самостоятельный артист, который сам режиссирует? Мы и с Никитой Сергеевичем говорили на мастер-классе высших курсов: удивительная вещь - режиссеру нужно все время выдавать новые идеи, решения, комбинации. Это совсем не актерская природа. Ты приносишь на площадку уже готовый образ фильма. Но я сейчас как артист работаю на картине "Жемчужина у моря", действие происходит в 69-м, ох, такая хорошая история…Снимает Марк Горобец, очень талантливый режиссер.
- Как вы теперь будете жить в двух взаимоисключающих ипостасях?
- Прекрасно. Просто надо много читать, самообразовываться, быть терпеливым, выносливым. При лучшем раскладе, наверное, больше, чем раз в три года ты не сможешь снимать. Снимать кино каждый год только плохие режиссеры могут, по-моему. Во-первых, сам процесс производства кино занимает где-то год. Во-вторых, нельзя снимать хорошее кино быстро. Хорошее кино - это обдуманное каждое движение. Свет, постановка, позиция, глаза…
- Почему актеры не должны размениваться на сериалы?
- Зритель не должен нас часто видеть по телевизору. Каждое наше появление должно быть новой загадкой, новым явлением. Тогда до старости ты будешь интересен.
- Режиссер Виктор Шамиров сказал: в актеры идут люди, которым лишь нужно, чтобы их любили.
- Люди искусства - дети.
- А как сочетаются мужское начало и детская наивность?
- Не знаю я никакого мужского начала… Просто внутренняя правда есть. Принципы, по которым человек живет, а мы на него смотрим и говорим: типа, мужик или не мужик.
- На вас смотришь - мужик. Но при этом говорите про детскость.
- А что, мужчины тоже плачут… Я хотел бы даже такое кино снять. Короткие истории. Например, историю мужчины-скалы, такого камня, который в конце не от угрозы, не от проблемы, а, может, даже от радости вдруг проливает слезу.
|
О "Бригаде-2"
- Вы отказались сниматься в "Бригаде-2", вас ведь приглашали?
- Нет. Сидоров и Безруков отказались, а другим они не стали предлагать. Они сняли другую историю.
- Вы отказались бы?
- Не знаю. Не хочу про это говорить. Скажу только: я очень люблю Сережу Безрукова, Володю Вдовиченкова, Пашу Майкова и Сидорова. Это время, прекраснейшее, невозвратимое - полтора года съемок, - было чем-то, к чему не вернуться. Вот уже 10 лет прошло, а я не смог встретить людей, с которыми у меня были такие отношения, как с Вовой, с Пашей и с Сережей… По поводу "Бригады-2": знаете, не было предложено истории, на которую можно было соглашаться или нет. И в одну реку дважды не впрыгнешь. Но я хочу посмотреть этот фильм.
- Сына взяли на "Кинотавр"?
- Нет, он с Таниными родителями.
- Вы гармоничная пара.
- Мне повезло с женой. Все костюмы, наряды, цвета - все она мне придумывает, ищет, находит, договаривается. Это ее вкус, ее талант… Это везение уметь радоваться. Остановиться так и сказать: "Ой, хорошо!"
Смерти нет
- Чем радует вас сын?
- Своим ростом. Умением говорить, петь, танцевать, читать, буковки узнавать, кататься на каком-то механическом мотоцикле, играть в мяч и бороться со мной.
- Вы же готовите Ваню к тому, что со временем у него появится братик или сестричка?
- Готовим, да. Мы хотим, чтобы у нас был второй ребенок. Но дети - эгоисты, и их нужно заранее готовить к тому, что семья может стать больше, что мы все разные и все - любимые. Вообще человек, если оставить в стороне его божественное начало, - раб. И мир силен для тебя до тех пор, пока ты раб этого мира.
- Вы хотите сказать, что всех нас строит социум?
- Изначально родители нас подавляют: ты наш ребенок, ты должен нас любить... По большому счету мы настолько порабощены социумом, существуем в рамках его правил, законов и устоев, что иногда кажется, что тебе надо только пить и есть…
- Но если как животному, то да.
- И это одна из множества правд… И хочется об этом в кинематографическом смысле подумать - каков человек, что такое счастье и почему люди из Москвы иногда, сдавая свою квартиру в аренду, уезжают черт знает куда. Они говорят: мы начали жить, мы поняли, что надо только есть и пить. Нужно спать, просыпаться, ходить, читать…
- А вы бы могли так - все бросить и уехать?
- С семьей?
- Естественно.
- Ну просто я говорю про человека без привязанностей. А если есть привязанность к родным, тогда он снова раб этих отношений и никуда деться не может.
- А нужна ли нам такая свобода?
- Вот! Мы боимся нарушить устои. Потому что не знаем, как без них. Общаясь на каком-то христианском празднике с одним моим родственником (по линии жены), Липницким, прекраснейшим хирургом, а он человек советской формации, я спросил: как вы относитесь к вере? А он говорит: это социологическая форма построения жизни людей в государстве.
- Это не новость. Религия - средство управления людьми.
- И это очень точно. Воздействие на каждого человека, как нужно жить, что нельзя себе позволять и что будет, если ты будешь себя хорошо вести.
- На ваше внутреннее развитие повлияла как-то роль в фильме Павла Лунгина "Остров"?
- Когда Лунгин собрал нас втроем - Сухорукова, Мамонова и меня, - он сказал, что это его личный поиск, но он уверен, что каждому из нас есть что сказать в этой теме. Я тогда много времени проводил в паломнических поездках, жил в монастырях. Знаю этот ритм жизни, когда встаешь в пять утра, потом первая молитва, потом общая литургия, после монахи собираются на обед. Потом кто-то на служение остается, а кто-то - на иную работу. Потом ужин, потом снова на службу… Спать можно, только когда не можешь не спать. Это как чувство совести. У меня было что рассказать Лунгину из увиденного. Я общался с послушниками, монахами, видел старцев и их глаза. И воссоздать мои наблюдения на экране было невероятно интересно. Эти глаза... У нас же на лице написано, чем мы занимаемся и какие мы. Говорят даже, что в старости о человеке все расскажут его морщины… они у каждого разные.
- А у вас какие будут?
- Буду как Бельмондо, наверное! - хохочет. - Ну да ладно. Так вот, для тех послушников самая большая радость в жизни, которая может быть, - это умереть.
- Как это? Почему?
- Потому что нет смерти - есть переход в вечную жизнь. Но рай нужно заслужить. В программе "100 вопросов взрослому" мне задали подготовленный вопрос: Дмитрий, а как вы пережили горе свое, утрату? (У Димы в один год умерли сестра, мать и отец. - Ред.) А я уже понимаю, что твоя любовь к ближнему - это эгоистическая любовь. Мы себя любим в этой любви… И, когда ближний уходит, нам жалко себя: "Я же так тебя любила, куда же ты ушел от меня?" Вера учит другой любви. И Господь каждый день испытывает нашу любовь к нему. Спасибо ему, что не заставляет нас вести своих сыновей на убийство. А он вправе это сделать.
- Вам важнее верить или знать?
- Верить. Нужно просто прийти к иконе или кресту и довериться: я ничто на этой земле, я жду от тебя твоего приглашения в иную жизнь. И довериться этому образу, иконе и этому священнику.
- Дмитрий, то, что вы говорите, это прекрасно все. Но есть ли вещи, за которые вы стыдитесь и прощения просите?
- Конечно. Каждый день бывает. Но это не для обсуждения. Истина - она рядом. Кто-то говорил, если б человек узнал истину, то, наверное бы, мир закончился.
- Ницше считал, что истина настолько безобразна, что человек себе искусство придумал, только чтобы на нее ненароком не напороться и не расстроиться… А Бог для вас - это начальник, отец или друг? Или все сразу?
- Бог - это еще и я.
- Вот как?
- Я же хожу причащаться, во мне частица Бога и кровь его. Стараюсь еженедельно, но не всегда получается. Бог во мне.
