Неуловимый Джон
Ну что вам такого рассказать про Джона Леннона, чего вы не знаете? Увы - почти все, что можно, сказано. Просеяно музыкальными археологами до последнего черепка. Написано. Опровергнуто - и вновь подтверждено.
Подтверждено, но только не им самим. Джон уже ничего не может исправить. А престарелая Йоко нам, правоверным битломанам, не указ. Спасибо, хоть прикарманенные демо-версии песен Леннона отдала, когда осиротевшее трио еще работало над «Антологией». И мы услышали две новые хорошие песни «Битлз», и голос Джона спустился к нам с небес...
Я когда-то вообще не подозревал, как они писали музыку и слова. Потом Пол выпустит книгу, где строго, песня за песней, разложит: где чей вклад и каков он. Про мою любимую No Reply он честно напишет: это Джон. То есть Пол, разумеется, оговорит, что писали вместе. У него вообще пунктик: доказывать, что его роль была ого-го. Будто кто-то сомневается. Но в основе была «сильная основная идея Джона». А идея была вот какая: я неудачник. В следующей песне, а она на этом альбоме так и называется I’m A Loser, идея просто расцветает пышным цветом. И это было весьма смело для тех лет - начинать альбом с песен о неудачной любви. С двух песен о несчастной любви, которые, разумеется, пел Джон.
Ну правильно, подумал я, разве может быть несчастная любовь у Пола? Можно ли представить себе девушку, отказавшую Полу?
Джон вообще с течением времени стал отвечать в группе за грусть. Усталость. Боль. Одиночество. Он просил о помощи.
А Пол следовал за солнцем. Но уж если Пол грустил, то получалась Yesterday.
Джон, кстати, когда Пол впервые спел троим эту песню, помолчал и сказал: «Мне нечего тут добавить. Это сольная штука». Ринго сказал: «Ударнику тут не место». А Джордж сказал: «Я не знаю, что тут можно добавить». А продюсер Джордж Мартин стал настаивать на струнном квартете, который бы подыграл Полу. И настоял.
|
Когда Джон и Пол разругались, Джон бросил: «Все, что ты написал, - это Yesterday». Засело у него с тех пор: он отвечал за грусть, а Пол его перегрустил. И, как позже оказалось, заодно написал самую тиражируемую песню всех времен и народов.
В один прекрасный момент мне пришлось выбирать, кого любить больше: Джона или Пола? Тень или свет? То есть я любил и люблю их всех. Но все-таки Джон остался для меня чуть более далеким.
И манящим. Пол-то что? Понятный, близкий. С гораздо более богатым голосом, который я полюбил с течением времени гораздо сильнее ленноновского, хотя без неповторимого тембра Джона узнаваемых битлов бы не было. Это я понимаю. Но ничего поделать не могу. Один стареет, похрипывает, но все более внедряется мне в сердце. Другой...
Другой так и остался фотографией: борется за мир, лежа рядом с Йоко, беззащитный, голый.
Играет пластинка. Джон долго и размеренно рассказывает мне, во что он не верит: в Гитлера (ну, еще бы не хватало), в Библию, таро, Иисуса, Кеннеди... А верю только в Йоко (околдовала его эта ведь... эта женщина японской национальности, что ли?) и самого себя.
Ох, и тяжело же тебе, друг. А ведь как оно было? Придумаешь ты песню, A Day In The Life, к примеру. И все вьется прекрасно и грустно, и поямочный ремонт надо делать на дороге в Ланкашире, но чего-то не хватает. Тут трах, бах, прибегает Пол - и ломает песню по-своему, звенит будильник, кто-то дышит загнанной собакой, и в твоей изящной ламентации поселяется сосед, который того и гляди сыграет на кларнете и трубе, если, конечно, и его не сморит затяжечка.
А иногда у тебя есть всего одна строчка, ну вроде «была тут у меня однажды девушка, хотя, скорее, это я у нее был». Нет, не годится перевод, без изюминки, лучше так: «Имелась у меня девушка, но лучше сказать, это она имела меня». Нет, грубо! По-английски же - само изящество. Бриллиант! «I once had a girl, or should I say she once had me». Но, кроме этой строчки, ничего. Хоть бы уж этот чертов Пол пришел, что ли... Тут он пришел и предложил отомстить динамо-девице, загнавшей героя спать в ванную, а не к себе в постель: «Давай ей в финале квартирку подожжем, со всей ее дешевой якобы норвежской мебелью?» Так и сделали.
Горит до сих пор, назло всем динамисткам.
Значит, кто-то отказывал Джону? Небось не знала, кто это. Потом слушала песню и ревела белугой. А дан поздняк.
|
«У нас с Джоном такая была беда: напишем по отдельности первый куплет своей песни - и вроде все сказано. Надо писать второй, и чтоб лучше первого, а вроде и не о чем. И тут появлялся кто-то второй. У него восприятие свежее. И придумывает второй куплет! А тут и припев родится!» - весело вспоминает Маккартни про уникальный творческий процесс.
Пол вообще много веселился.
Пол даже играл в то, что умер, а по-настоящему умер Джон. А что делать? Отвечал за боль? Не взыщи, сказал ему однажды кто-то, кого он называл Концептом и кто, по его мнению, отвечал за то, чтобы боль разделять. А Полу сказал жить и написать песню, которую нельзя слушать без слез: Here Today. Там поется, что Джон здесь. Сегодня.
