Владимир «Адольфыч» Нестеренко: «Я не мог не послать широкую общественность»
Еще до выхода картины, которую продюсировал Константин Эрнст, киноманы развернули активную дискуссию. История проститутки по кличке Чужая, которую браткам поручил привезти из Праги в Украину криминальный авторитет Рашпиль, впечатлила своей откровенностью и отсутствием криминальной романтики, присущей фильмам «бандитского» жанра.
Причем штыки киноманы скрестили, уже посмотрев ленту: пиратские копии «Чужой» больше двух недель доступны для скачивания в Интернете. Отдельных восторгов зрителей удостоился 7-минутный ролик, в котором один из главных героев картины - криминальный авторитет Рашпиль - на чистой фене объясняет, что воровство - это плохо. Таким оригинальным способом продюсеры картины попросили кинопиратов уважать их право на интеллектуальную собственность. Не сработало.
К слову, авторы ленты не рекомендуют ее к просмотру несовершеннолетним, справедливо полагая, что описание быта криминальных авторитетов, балдеющих от наркотиков, пытающих проституток и легко убивающих своих же товарищей, может негативно сказаться на неокрепшей психике тинейджеров.
А вот своим детям автор книги - киевский писатель Владимир «Адольфыч» Нестеренко - фильм показал. И это в духе Нестеренко - личности неоднозначной и загадочной. Коренной киевлянин, переживший «лихие 90-е» и успевший отмотать срок, издающий свои произведения в Москве, он предпочитает приходить на телеинтервью в закрывающей лицо маске. Не скрывает, что «Владимир Нестеренко» - не настоящие его имя и фамилия. В Интернете «Адольфыча» знают как популярного блоггера, а в киномире - как одного из самых ярких и талантливых сценаристов. Он - один из немногих, чье темное прошлое не помешало светлому будущему.
- Владимир, вам фильм понравился?
- Фильм видел, это хороший мейнстрим, с красивой картинкой. Он рассчитан, в первую очередь, на зрителей, которые застали 90-е, и во вторую - на тех, кто 90-е на застали. Посмотрите, 50 гривен за билет - не деньги.
- Кому пришла в голову идея столь экзотического антипиратского ролика? Как вы сами относитесь к кинопиратам?
- Ролик пришел в голову кому - то из продюсеров. Кинопираты отнимают у продюсеров половину прибыли, но я не продюсер, а автор книги, так что в мой карман они не залазят. Но упустить возможность с помощью заслуженного артиста Российской Федерации Евгения Мундума послать широкую аудиторию по известному адресу не мог, как художник. Так что ролик - это художественная акция в чистом виде.
- Как вам удалось не скатиться в романтизацию или в критику?
- Книга - это художественное произведение, все герои выдуманы, все ситуации тоже, а если она выглядит как хроника - значит, я не зря старался.
- Есть ли у Чужой прототип в реальной жизни?
- Прототипа нет. Чужая для меня - чистый озлобленный разум оскорбленного человека, дух мести.
- Вас не обижает, что в Москве вы популярны, а в Киеве вас почитают только продвинутые интернет-пользователи?
- В Киеве меня знают все, кому надо знать - я и есть часть Киева, настоящего, а не понаехавшего из провинции. А что не знают обыватели - хорошо, я могу жить частной жизнью, если говорить чужими стихами - «уж если угораздило в империи родиться, то лучше жить в глухой провинции у моря». Даже если это море Киевское. А в Москве и люди адекватнее, и комфортнее работать.
ЦИФРА
666 тысяч долларов пока собрал фильм «Чужая» в российском прокате.
МНЕНИЕ КИНОКРИТИКА
Ее звали Чужая
Стас ТЫРКИН
Чужая - это прозвище (или погоняло, как выражаются персонажи картины), которое девушка по имени Анжела получила в честь героя знаменитого фантастического ужастика Ридли Скотта. Чужой, как известно, был инопланетной тварью, поселявшейся в человеческих организмах и откладывавшей в них яйца и потом - в самый неподходящий момент - вылезавшей из грудной клетки жертвы, принося ей ни с чем не сравнимые физические и нравственные мучения.
Анжела - честно говоря, тоже та еще тварь. Расчетливая, нахальная, способная и предать, и убить. И к тому же весьма похотливая, что, конечно, наименьшее из зол. С другой стороны, и мир вокруг Чужой не располагает к душевной чистоте и святой наивности. На дворе - лихие 90-е, и Анжела коротает дни в пражском подвале, где цыгане сдают внаем ее налитое тело прирожденной проститутки.
Вызволять секс-рабыню в столицу Чехии прибывает бригада сорвиголов, чья цель - доставить Чужую высшим бандитским авторитетам для жесткого прессинга ее брата-убийцы. Не желая идти на заклание, девица склоняет к сожительству одного из братков - блондина по кличке Шустрый. Отдавшись ему в купе на пути из Праги, она, фигурально выражаясь, откладывает яйца в его молодом организме - разумеется, лишь для того, чтобы потом разбить и его трепетное сердце, и дружный мужской коллектив, от которого скоро останутся лишь воспоминания.
Говорят, автор одноименного романа Владимир «Адольфыч» Нестеренко нашел массу неточностей в популярных в народе фильмах «Бригада» и «Бумер». Посему «Чужую» он писал сразу в форме киносценария. Тот привлек внимание видных продюсеров - Константина Эрнста и Игоря Толстунова (вместе сделавших сериал «Школа»). Вообще продюсеры - самые большие звезды «Чужой». Невероятно, но факт: в титрах фильма нет ни одного сколько-нибудь известного имени, да, впрочем, и титров (начальных) в нем нет тоже. Прародитель нового русского блокбастера, от частого употребления сделавший абсолютно невыносимыми лики Безрукова, Хабенского и Лизы Боярской, Константин Эрнст мудро избавил «Чужую» от присутствия звездных физиономий. Они на корню разрушили бы замысел: предъявить максимально убедительный портрет эпохи, которую многие по недоразумению списывают в прошлое, хотя полстраны успешно продолжают жить в формате бандитского сериала.
«Чужая» начисто лишена претензий по части авторства, зато умудряется сделать то, что крайне редко удается российским кинематографистам, - интересно и незанудно рассказать историю. Обходясь без пиаровских подпорок в виде звезд, картина рассчитывает только на себя и берет исключительно своими кинематографическими достоинствами - мускулами полноценного жанрового кино, достоверными характерами, сыгранными отличными (хотя и неизвестными - пока!) артистами, почти безупречным ритмом и упоительными по живости диалогами - практически как у Тарантино.
