Юрий РЫБЧИНСКИЙ: «Меньше ста песен в год я не писал»
Если бы не календарь, ни за что нельзя было бы поверить, что этому подтянутому, улыбчивому и обаятельному мужчине 65 лет. Впрочем, как признался «КП» поэт, к датам он не чувствителен.
- Буду отмечать свой день рождения, но никак не возраст, - улыбаясь, поведал он нам.
У Рыбчинского счастливая творческая судьба. Один из ярчайших хитов украинско-советской эстрады - «Дикi гуси» - поэт написал в соавторстве с Игорем Покладом, когда ему было всего 20 лет. А затем были «Зелен клен», «Скрипка грає», а чуть позже - «Берега», «Пилигримы», «Виват, король!» и много других прекрасных песен, на которых выросло не одно поколение.
- А сколько еще предстоит написать! - довольно потирает руки именинник.
НА ГОНОРАРЫ Я МОГ КАЖДЫЙ МЕСЯЦ ПОКУПАТЬ «ЖИГУЛИ»
- Юрий Евгеньевич, как настроение перед юбилеем?
- Было бы преувеличением сказать, что я радуюсь тому, что мне 65. Но факту своего рождения я, конечно, рад. Иногда мне кажется, что слишком быстро пролетели эти годы. Вроде недавно было 50, а тогда казалось, что это тоже много. Но я на жизнь не жалуюсь - большая часть того, что задумывалось в юношеские годы, о чем мечтал, сбылась.
- Вам с детства хотелось стать поэтом?
- С будущей профессией определился в 15 лет. А до этого увлекался живописью, спортом, причем довольно успешно - был чемпионом страны среди юниоров по прыжкам в высоту.
Я с детства любил высоту. Ходил в детский садик на Подоле, неподалеку от Андреевского спуска, и любил взбираться там на кручи - смотрел вниз на людей, машины - все такое маленькое, игрушечное, и чувствовал себя большим. Эта потребность высоты, наверное, заложена у меня на биологическом уровне. В школьные годы я прогуливал уроки: садился на трамвай и ехал в Пущу-Водицу, взбирался на пожарную каланчу и любовался видами.
Родители знали об этой моей страсти. Моя мама по вечерам выходила во двор звать домой и не смотрела на детские площадки и песочницы, а задирала голову вверх - я где-то там лазил по крышам и гонял голубей. А вот стихи я начал писать в классе восьмом и после школы выбрал литературную стезю.
- Что повлияло на выбор?
- У меня имелся наставник - Лесь Танюк. Тогда он был студентом режиссерского факультета, я с ним советовался, и он сказал: я не сомневаюсь, что ты можешь быть народным артистом. Но не становись актером - это очень зависимая профессия и больших денег актерством в нашей стране не заработаешь.
- А поэзией тогда можно было заработать?
- Ну конечно! Считаю, что я был одним из немногих поэтов, которые в советское время прилично зарабатывали. Я, Резник, Дербенев - те, кто работал в жанре песни. Мы тогда считались богатыми людьми. За свой месячный гонорар, плюс авторские отчисления, я мог покупать по «Жигули» в месяц.
- И покупали?
- Тогда у меня уже была машина (смеется). Она появилась у меня в 25 лет. Я купил ее с гонорара, который получил, написав сценарий для киностудии им. Довженко. И вот, представьте себе, приезжаю я на авто на техстанцию, а работники все никак не могут поверить, что это я сам себе машину купил. Думали, либо украл, либо родители купили, и я такой «мажор».
«ПСЕВДОНИМ ДЛЯ МОГИЛЕВСКОЙ ПРИДУМАЛ Я»
- У вас репутация открывателя талантов. Наталья Могилевская, например, называла вас своим учителем…
- Начиная с 80-х годов я стал заниматься тем, что теперь называется продюсированием. Наташей я занимался три года. Причем я сначала ее услышал. Ее дядя - мой университетский преподаватель Андрей Пахомович Могила, доктор наук и замечательный человек, - дал мне кассету с ее записями и попросил послушать. Наташа в то время только окончила эстрадно-цирковое училище. Мне сразу понравились ее голос и энергичность. Я же придумал ей и псевдоним. Мы тогда как раз на «Славянский базар» собирались. Я ей предложил стать Могилевской. Такой вариант псевдонима был бы очень хорош для международного конкурса. Белорусы подумали бы, что она из Могилева, поляки - что из Польши, евреи - что еврейка. И она сразу согласилась.
Самое сложное в работе с Наташей было направлять ее энергию в нужное русло. У нее колоссальное количество энергии, и если она не расходуется, ее это страшно мучает.
Помню, сказала мне как-то: «Вы пытаетесь из меня сделать Эдит Пиаф, а мне это не нужно. Мне надо «стричь капусту». Быть богатой и известной». Потом проходит время, является в гости Наташа, уже народная артистка, и говорит: «Вы были правы».
- Почему не появляются сейчас такие гиперзвезды, как Ротару, Гнатюк и Богатиков?
- Тогда вообще звезды не назывались звездами. Была популярная певица София Ротару. Сейчас звездность искусственная, она делается на «фабрике». А настоящая звезда должна «созреть». Должно быть «сопротивление материала». У кого-то бывает более короткий путь к славе, как у Ротару, а у кого-то - более длинный, как у Леонтьева и Пугачевой, у которых на это ушло 8 лет. Но за эти годы они ничего не потеряли. Ведь случайный человек не будет так долго бороться и добиваться, он уйдет в другую профессию или сломается. В искусстве нужны барьеры. Тогда куется характер. Ведь легкий жанр, как и легкая атлетика, - совсем нелегкий хлеб.
«АНИ ЛОРАК - 100-ПРОЦЕНТНАЯ «ЛЮБОВНИЦА»
- Кому из современных артистов вы бы написали песню?
- Ани Лорак. Конечно, она много лет потеряла с Фалесой. Потому что у нее не было определенного амплуа, и она до сих пор не может понять, что она - 100-процентная «любовница». Да разве только она? Большинство наших артистов не могут определить, кто они.
- Когда-то вы говорили, что не любите отдавать песни украинским исполнителям. А сейчас ситуация изменилась?
- Песню на украинском могу отдать нашему артисту, но русскоязычную - нет. Если б я «Берега» не предложил Малинину, эта песня никогда бы не стала такой популярной.
Когда я с Укупником написал «Ночное такси» и «Я в жалю», то предложил их сначала нашим певицам - Ротару, а потом Могилевской. Но эти песни взяла себе Лолита, и я ни разу не пожалел. Как выяснилось, в Москве украинский язык сейчас популярен. Мне вот недавно позвонил Юра Антонов и попросил: «Напиши мне что-нибудь на украинском».
- Говорят, Антонов очень тяжелый в общении человек…
- Ну, это лучше, чем если бы вы сказали, что он замечательный человек и плохой композитор. Он - гениальный композитор. В числе тех, кто создает свой стиль, а это очень тяжело.
- Вы чувствуете себя частью шоу-бизнеса?
- Не особенно. Я туда пришел, когда уже печатался как поэт. Мои стихи читали раньше, чем стали слушать мои песни. Но, конечно, я много песен написал. С 70-х годов меньше ста песен в год я не сочинял.
- Как бы вы представились незнакомому человеку?
- Здравствуйте, я поэт и драматург Юрий Рыбчинский.
«ВОН ПОШЕЛ ПАПА ЕВГЕНИЯ РЫБЧИНСКОГО»
- Вас всегда окружали красивые женщины. Как ваша супруга Александра к этому относится?
- Философски. Она понимает, что это для меня - вдохновение.
- А своей жене стихи посвящали?
- Да, но нечасто. Самое сложное - посвящать поэзию родным людям. Например, песню о маме я написал только в этом году.
- Юрий Евгеньевич, ваш сын Евгений - продюсер, поэт, издатель. Вы довольны тем, как складывается его карьера?
- Да. Природа на Жене не отдохнула. Я знаю, что вырастил сына, который никогда в жизни не придет с протянутой рукой и не станет говорить: «Папа, помоги!»
Начинал он очень хорошо - написал песни «Чертополох», «Нiчий», «Лист кленовий» для Русланы. Если бы он пошел по моей стезе, которая несравненно меньше приносит материальных благ, чем бизнес, то он имел бы успех. Но он предпочел бизнес. Мне одно время даже было приятно, когда мне девушки кричали: «Вон пошел папа Евгения Рыбчинского!»
СПРАВКА «КП»
Юрий Рыбчинский родился 22 мая 1945 года. Окончил филфак Киевского университета. Слава пришла к поэту в 19 лет, когда его стихи на концертах стал читать Вячеслав Сомов. Рыбчинский создал песни в сотрудничестве с композиторами Владимиром Ивасюком, Игорем Шамо, Игорем Покладом, Николаем Мозговым. Их поют Нина Матвиенко, София Ротару, Тамара Гвердцители, Валерий Леонтьев, Александр Малинин, Наталья Могилевская. Создал 10 мюзиклов. Народный артист Украины, лауреат Шевченковской премии, заслуженный деятель искусств. Женат, сын Евгений - продюсер.
РЕЙТИНГ
Пять лучших песен по версии «КП»
- «Дикі гуси»
- «Тече вода»
- «Зелен клен»
- «Белая ворона»
- «Виват, король!»
