Софи МАРСО: «Я похожа на лошадь, прыгающую с обрыва»
Одна из самых красивых актрис современности, Марсо выступила недавно в любопытной и неожиданной роли - в картине Марины Де Ван «Не оглядывайся» она сыграла писательницу, которую внезапно начинают одолевать ломки. И она постепенно мутирует в другую кинокрасотку, Монику Беллуччи. Особа, пол-лица которой принадлежит Марсо, а другая половина - Беллуччи, являла собой довольно устрашающее зрелище.
- На съемках половину моей головы закрывали длинными черными волосами, а лицо покрывали специальными пятнами, которые потом обрабатывали на компьютере, - делится воспоминаниями Софи. - Удивительно, что меня продолжали узнавать и даже просить автографы. Тридцать лет снимаюсь в кино и вот наконец-то стала кем-то другим. И не кем попало, а Моникой Беллуччи!
«Не хочу меняться телом с Беллуччи!»
- Если бы вам пришлось поменяться с кем-то телами, вы предпочли бы тело Беллуччи?
- Нет, я свое тело ни на чье менять бы не стала! Тело - это твой мозг. Разделить одно и другое никак невозможно. Все же в пакете идет. Ты - это и то и другое. Фрейд здорово сказал, что анатомия - это вера и судьба. Я тоже так думаю. Актер играет всем своим телом, все пропускает через него. Игра - это физиология. Ты - это твое тело, а твое тело - это ты. Если я сменю тело, то и все остальное придется менять. Не подумайте, что мне не по душе мозг Моники. Может быть, когда-нибудь в другой жизни….
- Как вам работалось со средиземноморской красавицей?
- Мы прекрасно ладили, но на съемках встречались нечасто, ведь у нас почти не было общих сцен. А вот когда мы раскручивали картину, общались гораздо чаще. Мы очень разные с Моникой, и мне всегда это нравилось. Потому что есть возможность наблюдать и учиться. Она интересная личность. Очень эмоциональный, чувствительный человек, который прячет все это за маской красоты и неприступного совершенства. Моника стремится показать, что у нее все под контролем, и это как раз доказательство ее хрупкости. Именно это ее качество я нахожу наиболее привлекательным. Хрупкость и есть красота. У нее потрясающе искренние глаза. Она из тех людей, которые много отдают другим людям.
|
Неподражаемая Софи |
- Вы более неуравновешенный человек по натуре?
- Да, я более нервная. Если мне сказать прыгай, я прыгну. Не задумываясь. Я похожа на лошадь, прыгающую с обрыва и лишь потом соображающую, что это она, наверное, зря. Вот Моника всегда начеку, она ко всему с опаской относится. А я ничего не боюсь.
«Умирать страшно»
- Стареть вам не страшно?
- Стареть-то нет, а вот умирать страшновато. Сама эта идея мне как-то не по душе. Стареть - значит приближаться к смерти. Если бы не это, то мне бы даже нравилось стареть.
- Что же в этом может нравиться?
- Как что, мудрость! Процесс перехода, конечно, труден. Не сам факт старения, а необходимость задуматься о том, что у тебя в прошлом, что в настоящем и что в будущем. Это болевые, но важные моменты в жизни каждого человека. Я как раз сейчас переживаю такой период. И еще довольно долго буду переживать.
|
- Заметили в себе какие-то мутации в связи с возрастом?
- Чем старше становлюсь, тем более упертой делаюсь. Я точно знаю, чего хочу в этой жизни. Что попало мне не нужно ни в работе, ни в жизни. Я не собираюсь подписываться на то, в чем я не уверена на все сто процентов. Но если уж я согласилась, то я сама податливость. Делай со мной что хочешь. Иногда, конечно, я могу не соглашаться с режиссером, но меня всегда можно переубедить. Хотя нет, не всегда. Иной раз просят что-нибудь такое сделать, а я не могу. Вот не лежит душа, и все тут. Поэтому часто отказываюсь от ролей, иногда даже и от хороших.
- В Голливуде часто отказываетесь сниматься?
- Довольно-таки! Два последних голливудских сценария были ужасно мрачными. Впрочем, один из них был отличным - про какого-то страшного полицейского, который хуже любого убийцы. Мне предложили играть его умирающую от рака жену. Это еще ничего. Но меня возмутило, что она знает о том, что ее муж спит с их детьми, и ничего с этим не делает. Я знаю, такое бывает в жизни. Но играть это я не могу. Не могу внутренне оправдать героиню. Вот я и отказалась. Во втором фильме я должна была играть женщину, грабящую банки вместе со своим 10-летним сыном. Отличная роль! Во Франции мне такую никто бы не дал. Во Франции я вечно играю шикарных женщин, живущих либо в замках, либо в квартирах в 600 квадратных метров, которых лишь изредка подтачивают внутренние демоны. Короче, я была готова сниматься у американцев, но столкнулась лбом с режиссершей по поводу своего понимания роли и в результате решила отойти в сторону.
- Вы часто ссоритесь с режиссерами?
- Бывало, но сейчас уже нет. Это бесполезно. В молодости кажется, что в этом есть смысл, но заканчивается все тем, что только наносишь вред и самой себе, и роли. Теряешь легкость, становишься деревянной, это заметно на экране... Вот почему для меня очень важно договориться на берегу и либо пуститься в предприятие, полностью доверяя режиссеру, либо вообще не соглашаться на роль.
«Не хочу, чтобы дети видели, как их мама прыгает под поезд»
- Вам нравится смотреть на саму себя на огромном экране?
- Я никогда не смотрю свои фильмы. Хотя нет, если нравится фильм, то смотрю. А если я в нем еще и снималась, что ж, тем лучше! Но я вообще в кино нечасто хожу, предпочитаю на DVD фильмы смотреть. Нет времени на кинотеатр. Для меня важнее время с детьми провести. И потом мой сын которому 14, предпочитает ходить в кино с друзьями, а не со мной. А 7-летней дочке не каждый фильм можно показывать.
- Какие свои фильмы вы бы им ни за что не показали?
- Вы удивитесь, но у меня таких нет. Но еще больше вы удивитесь, узнав, что они вообще никогда не видели моих фильмов!
- Даже тот, где вы были девушкой Джеймса Бонда?
- Даже этот! Семилетней Жюльетт еще рановато его смотреть. Да и до «Анны Карениной» они еще не доросли. Я не хочу, чтобы дети видели, как их мама прыгает под поезд. Но вообще мне совершенно не стыдно перед ними за свои фильмы и за любовные сцены в них. Кстати, это один из главных мотивов, когда я принимаю решение соглашаться на роль или нет. Я думала об этом еще тогда, когда у меня не было детей. Я просто не могла сниматься в картинах, за которые мне потом будет стыдно перед моими детьми.
- Что дал вам бывший муж режиссер Анджей Жулавский?
- Это долгая история, мы прожили вместе 18 лет. Но в профессиональном плане он дал мне необыкновенно много. Я ведь начала сниматься в 13 лет, начало было прекрасным, но потом я стала терять смысл своего существования в этой профессии. Он мне его вернул. И не только. У выходцев из Восточной Европы другие методы работы с актерами. Они отличаются от тех, что приняты здесь, во Франции...
- Сейчас ваш партнер - актер Кристоф Ламбер, более известный в народе как Горец.
- Мы снялись вместе в картине и не скрываем своих отношений. Мы живем вместе уже больше двух лет, но в подробности никого посвящать не будем.
