Леонардо ДиКаприо: «Бабушка пробудила во мне интерес к Сталину»

- Ну, со времен нашего первого совместного фильма «Банды Нью-Йорка» много воды утекло. 10 лет прошло, наши отношения изменились. Партнерство и доверие - вот как бы я сейчас определил их сущность. Для меня он был и остается учителем. Вероятно, ему потребовалось больше времени, чтобы начать доверять мне в той же степени, что я ему. Но «Остров проклятых» - уже четвертый фильм, который мы сделали вместе. И уровень его доверия ко мне, я думаю, сейчас уже довольно высок. Он приглашает актера, только если чувствует, что тот сможет вылепить для него будущий образ. Я никогда не видел, чтобы он возражал против тех предложений, что делает актер в процессе работы. Он считает, что персонаж принадлежит играющему его актеру. И поскольку, в каких бы жанрах ни работал Скорсезе, он всегда снимает фильмы, в центре которых человеческие характеры, он отлично знает, что их главный мотор - вера зрителя в реальность этих героев. Герои великолепных картин Скорсезе, как правило, люди неидеальные, с ущербами и изъянами. Такие, как Тедди в «Острове проклятых». Впрочем, кто из нас без изъяна?

- Если однажды Скорсезе попросит тебя сняться в картине, которая будет тебе неинтересна, ты сможешь  отказать?

- Не знаю. Посмотрим. Для меня он величайший из ныне живущих режиссеров. Мы сделали вместе четыре картины за прошедшие 10 лет, и лучше ничего быть не может.

- И, кажется, собираетесь делать пятую - то ли о Синатре, то ли о  Рузвельте?

- Это досужие слухи. Марти пока не собирается снимать ни то, ни другое. Он только что сделал фильм о мафии в Атлантик-сити для телеканала НВО. Что он будет снимать дальше, пока не ясно. Насчет Рузвельта пока ничего не ясно. К тому же я не знаю, захочет ли Марти, чтобы эту роль играл именно я.        

- Тебя всегда привлекала история и ее реальные герои. В прошлом нашем интервью ты говорил, что не прочь сыграть Сталина. 

- В кино все упирается в сценарий. Желательно очень хороший. Такового пока нет.

- Но интерес к этому персонажу в тебе живет до сих пор?

- Не то слово! Ведь это удивительная эпоха, о которой мне много рассказывала моя бабушка. Она была русской. Вторая мировая, ГУЛАГ и другие трагедии, которые пережил СССР, - всем этим я интересуюсь именно благодаря ее рассказам. Я не знаю, удастся ли мне когда-нибудь сыграть Сталина. Увижу ли я вообще этот сценарий. Могу лишь повторить, что сыграть такого человека было бы мне ужасно интересно. 

- Не могу не сказать, что на Сталина ты не похож совершенно. Хотя кто угодно в России скажет, что ты - вылитый молодой…

- (Перебивает.) Ленин!  Я слышал об этом! И видел его фотографии... Есть, по-моему, что-то общее в форме бровей…

- Да, пока он не полысел, Ленин был вылитый ДиКаприо. Или Сталин тебе милее?

- Да оба они хороши! Только сценариев-то у меня нет! После этого разговора, пожалуй, и запущу проект. Серьезно, у меня начинают зарождаться идеи…

«Титаник» - самое трудное испытание»

- «Остров проклятых» посвящен проблеме человеческого безумия. Той скользкой грани, что отделяет «нормального» человека от «ненормального».  Всегда хотел спросить: как ты умудряешься не потерять голову, будучи тем, кем ты являешься уже много лет?

- Самое главное мое испытание на вменяемость было после выхода «Титаника». Самое трудное испытание в моей жизни. Я обнаружил себя в ситуации, когда со стороны должен был наблюдать за всей этой истерией и при этом осознавать, что ее объект -  я сам. При этом я полностью отдавал себе отчет в том, что эта истерия не имела никакого отношения лично ко мне. Это мой образ, мое изображение на экране, но не я сам. А девочки решили, что я и есть тот самый романтический герой, которого они видели на экране… Когда отстраняешься от всего этого, понимаешь, что все это очень далеко от реальности, все это фантазия, помноженная на бесконечность. Когда я понял это, то попытался извлечь максимум из сложившейся ситуации. Поставил ее на службу своей карьере. Это позволило мне впоследствии выбирать интересовавшие меня роли. При этом я осознаю, что фантазия в любой момент может рассеяться. Рано или поздно она померкнет и испарится. Но пока она живет, глупо не использовать ее себе во благо!

- Тебе нравится смотреть на свое изображение на экране? 

- Только потому, что я очень люблю кино! И потом, мне интересно, удалось ли воплотить все, что я собирался, или все пошло наперекосяк и никто ничего не понял. Иногда ведь играешь одно, а народ видит совершенно другое, не чувствует никакой связи с персонажем, хотя, по моим понятиям, должен бы чувствовать. Иной раз наблюдаешь, какой  резонанс вдруг вызывает какой-нибудь жест, которому не придавал никакого значения. Вот тут-то и призадумаешься. Я ведь и не думал всерьез об этой сцене, я на другую сцену рассчитывал, а она всем по барабану оказалась. Вот ведь оно как случилось. Вот мне и интересно, как аудитория реагирует на ту или иную мою работу.

- Ты второй человек, который признался, что любит смотреть свои фильмы. Первым был Сэмьюэл Л. Джексон. Он сказал, что все, кто говорит, что терпеть не может смотреть на себя, - вруны. Зачем ты вообще идешь в эту профессию, если твое изображение тебе противно?

- Трудно смотреть на себя, когда фильм только что сделан. Слишком уж ты привязан к нему. Он настолько сидит в тебе, что от этого трудно освободиться. Потому и  объективным по отношению к себе быть сложно, отстраниться не получается. Зато по прошествии 10 лет я спокойно смотрю свои фильмы и вижу  их недостатки или достоинства. Для меня это наука. Я учусь, глядя свои фильмы.

- Ты в основном снимаешься в драмах, серьезных картинах. Хотел бы сняться в комедии или мюзикле?

- Я открыт для предложений! Только реальных пока нет. Комедии и мюзиклы показывают жизнь в гротесковом свете, мне трудно установить с ними эмоциональный контакт. Но вот замечательный актер Дэниэл Дэй-Луис, мой партнер по «Бандам Нью-Йорка», только что сыграл у Роба Маршала в мюзикле «Девять». Вот от такого фильма я бы не отказался! Или сняться у великого Вуди Алена в комедии в его стиле!

- Ты же играл у него в «Знаменитости».

- Да, но это маленькая роль, камео. От больших ролей ни у Маршала, ни у Вуди я бы не отказался.

- Что для тебя более важно - работа или жизнь? 

- Я уж сказал - начинаешь работать и ставишь жизнь на паузу. Вот почему я очень тщательно выбираю проекты: этот выбор отражается на моей жизни. Если относиться всерьез к тому, что ты делаешь, и отдавать себя всего, необходимо быть сфокусированным на работе. Поэтому Дэниэл Дэй-Луис снимается только один раз в два года: когда он работает, ему приходится забывать о жене и детях. А он этого не хочет.

- Поэтому он в основном шьет обувь, а не снимается в кино.

- Да, так он отдыхает. После работы с ним на «Бандах Нью-Йорка» я тоже начал задумываться о том, что и мне бы хорошо завести какое-нибудь хобби. Но так  и не присмотрел ничего подходящего. Есть предложения, чем бы мне заняться на досуге?  

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Леонардо ДИКАПРИО родился 11 ноября 1974 года в Голливуде. Мать - Ирмелин - чуть не умерла во время Второй мировой войны в Германии. В начале 60-х переехала в США, где вышла замуж за хиппующего итало-американца Джорджа ДиКаприо. Они развелись через год после рождения Лео. С детства участвовал в кастингах, первую роль на телевидении сыграл в 16 лет в сериале «Санта-Барбара» (молодой Мейсон Кэмпбэлл). Прорвался в высшую лигу с фильмом «Что съедает Гилберта Грейпа», где сыграл брата героя Джонни Деппа. За эту роль был номинирован на «Оскара». Гонорар ДиКаприо за фильм составляет 20 миллионов долларов.