Чехов как он есть… А он есть!
Чехова принято называть первым интеллигентом России. Не в том смысле, что первым по счету. А в том, что самым-самым. Деликатность, тонкость, изящество, заботу прежде всего о близких, а о себе в последнюю очередь отмечают все, знавшие его при жизни и писавшие о нем после смерти…
Как начинался интеллигент
«Крупен, здоров, весел, грубоват, спокойно подпускает соленое словцо» - говорили о молодом Чехове. Почти не вяжется с тем портретом, что сложится за следующие сто с лишним лет…
Отец Антона Павловича торговал, был купец. Человек властный, резкий, держал в повиновении детей, кричал на жену, особенно когда был пьян. Антон Павлович мог пойти той же дорожкой. Не пошел.
Мог отказаться от такого отца. Не отказался.
Сам переменился. Воспитал себя совершенно в другом духе. Сделал из себя другого человека. Провинциал, сперва мальчик за все про все в лавке, затем «студиоуз», в меру дурашливый, женщин уважающий мало, по крайней мере того рода, с какими приходилось иметь дело, отца не проклял, а - понял. Понял обстоятельства и характер. И не предъявлял претензий. Это только подливало бы масла в огонь. А он всегда стремился потушить пожар скандалов. Старался смягчить сердце отца, потому что любил мать. Знал, что она вынесла. Всегда думал о ней. И хотел, чтобы в семье был мир.
17-летним обращается к двоюродному брату Михаилу: «Будь так добр, продолжай утешать мою мать... У моей матери характер такого сорта, что на нее сильно и благотворно действует всякая нравственная поддержка со стороны другого. Для нас дороже матери ничего не существует...» Как будто бы и не сын ей, а отец.
В 26 лет вывел катехизис воспитанности
Эти строчки молодого Чехова, которые он писал брату Николаю, обязательно остаются в душах воспитанных людей. Потому что это - о них.
«Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы... Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя! Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних...»
«Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Так, например, если Петр знает, что отец и мать седеют от тоски и ночей не спят благодаря тому, что они редко видят Петра (а если видят, то пьяным), то он поспешит к ним и наплюет на водку…»
«Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги».
«Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии... Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают... Из уважения к чужим ушам они чаще молчат».
|
«Они не уничижают себя с тою целью, чтобы вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтоб в ответ им вздыхали и нянчились с ними. Они не говорят: «Меня не понимают!» или: «Я разменялся на мелкую монету! Я б…!», потому что все это бьет на дешевый эффект, пошло, старо, фальшиво...»
«Делая на грош, они не носятся со своей папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили… Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки…»
«Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой…»
«Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт…
Тут нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля…».
«У меня было мало романов»
Такая обмолвка попадется в записях Чехова. Хотя тут можно поспорить…
С евреечкой Евгенией Эфрос, актрисой Яворской, начинающей писательницей Щепкиной-Куперник, еще одной писательницей Авиловой, актрисой Ликой Мизиновой…
«В Вас, Лика, сидит большой крокодил, и, в сущности, я хорошо делаю, что слушаюсь здравого смысла, а не сердца, которое Вы укусили. Дальше, дальше от меня! Или нет, Лика, куда ни шло: позвольте моей голове закружиться от Ваших духов и помогите мне крепче затянуть аркан, который Вы уже забросили мне на шею».
Как напоминает его пьесы! Елена Андреевна говорит Астрову в «Дяде Ване»: «Куда ни шло - раз в жизни!..»
Все он знал о «пудах любви»: свидетельства тому - в прозе и драматургии. Только вот счастье не давалось.
|
Не картонный человек
Несколько лет назад вышла книга английского автора Доналда Рейфилда «Жизнь Антона Чехова». Не вылезая из отдела рукописей Российской государственной библиотеки, английский писатель впервые день за днем проследил жизнь русского писателя. И - остолбенел.
«Как только я начал работать, - признавался Рейфилд, - я столкнулся с тем, что биографические сведения о Чехове или исковерканы официальной цензурой, или просто покрыты мраком неизвестности». Любящий русского классика англичанин не посчитал нужным скрывать найденное, такое, чего никто не знал раньше, в том числе сугубо личное. В ответ на упреки отвечал, что он исследователь фактов, а не барышня, а факты могут оскорбить разве что ханжу.
Прочла книгу. Посещения в иные дни Чеховым публичного дома, прямо говоря, не вписывались в сложившийся образ. Но ведь и письмо Пушкина относительно того, как он овладел Анной Керн, при первом прочтении шокировало.
В результате ничего не поменялось в моем отношении к Чехову, как не поменялось в отношении к Пушкину. Люди как люди. Не на пьедестале - в жизни. Не из фанеры, не из картона. Такие же, как мы. Тем удивительнее - кем стали, чего достигли, что выразили за всех за нас.
Смертельные брызги шампанского
Чехов женится на склоне дней. До этого не хочет ни с кем делить первую даму своего сердца - литературу.
«Актрисуля», «собака», «лошадка», «милый мой зяблик» - актриса Художественного театра Ольга Книппер.
Любовь пришла, когда жизнь кончалась. Из легких то и дело шла кровь. Сам врач, Чехов не обманывался. Он все знал про себя. Но как был сильным, так сильным и остался. Ни слова отчаяния, ни слова страха. Неужели совсем не нуждался в жалости, сострадании? Это потрясает, когда об этом думаешь.
Он уже почти не мог дышать. Жена колола морфий, чтобы забылся хоть на несколько часов.
За три дня до финала вдруг сказал, что очень хочет белый фланелевый костюм. Попросил съездить в соседний город и заказать. Съездила и заказала. Какое счастье, когда рядом человек, который может выполнить вполне детское последнее желание.
Врачу, которого вызвали, сказал, что умирает. Чтобы тот не затруднял себя лишними усилиями. Врач велел дать ему бокал шампанского…
Из записей Ольги Книппер-Чеховой: он «улыбнулся своей удивительной улыбкой, сказал: «Давно я не пил шампанского», покойно выпил все до дна, тихо лег на левый бок и вскоре умолкнул навсегда...»
А нам осталось любить его изо всех сил.
КСТАТИ
В больничных записях есть пометка: «был Толстой»
Когда Чехову не было еще и 30, у него обнаруживают туберкулез. С легочным кровотечением он попадает в больницу.
Его известность только начинается. Толстой - в расцвете мировой славы. Мировая слава едет в больницу к тому, в ком угадывает стоящее, настоящее.
Все-таки замечательно, как нечванливы и человечны большие люди.
Чванливы маленькие люди и ханжи.
