Иван Марчук: Иногда я сплю среди своих картин
Известный художник ответил на вопросы «КП».
В конце октября в Украину пришло замечательное известие - наш художник Иван Марчук вошел в сотню гениев современности. По версии британского издания The Daily Telegraph он занял 72-ю строчку рейтинга.
На днях мы побывали в гостях у легенды украинского авангарда. Мастерская Ивана Марчука разместилась в Киеве в мансарде старого дома по улице Пушкинской. Стены четырех небольших комнат квартиры увешаны его работами. В двух из них даже стоят рядами, как в музейном хранилище. Есть и спальня, где художник иногда остается на ночь. А в гостиной внимание привлекли газетные вырезки со статьями о Марчуке. Значит, работу журналиста живой гений уважает. Иван Марчук с удовольствием ответил на вопросы «КП».
Не поздравил никто
- Иван Степанович, уже почти полмесяца живете в статусе гения. Что изменилось?
- Ничего. Если бы я жил в другой стране, то это признание могло бы подарить громадное наслаждение. А здесь это ощутить сложно. В мой адрес идут целые потоки негативной информации от коллег-художников. Хотя миллионы моих поклонников во всем мире рады за меня.
- А кто из коллег вас поздравил?
- Никто - ни Министерство культуры, ни президент, ни городское управление культуры. Исключением стали только мои земляки из Тернопольской области. Я там даже на доске почета обосновался. А в Киеве сколько лет просил мастерскую у Союза художников - не дали. Все для своих.
Эту мансарду, где мы сейчас находимся, я долгое время арендовал под мастерскую. А семь лет назад выкупил ее у городской власти. Благо цена была доступной. Но это помещение меня не удовлетворяет. Здесь комнаты маленькие и плохо освещенные. Большие полотна писать в таких условиях невозможно, только камерные. А душа просит натянуть холст два на два и создать нечто монументальное.
- Как обстоят дела с вашим музеем, первый камень которого заложил президент Украины в 2005 году?
- На этом все и закончилось. Боюсь, что камень будет там лежать до второго пришествия…
Сознаюсь, я посматривал на «Замок Ричарда». Вот если бы его купили для музея, было бы гораздо лучше. Но предложили «злокачественную» площадку под МИДом. И только это стало известно, как понеслись письма-протесты: мол, строительство музея Марчука разрушает Андреевскую церковь. Хотя площадка находится в 50 метрах от памятника. А теперь кто-то начал строительство уже в 3 метрах от церкви, и никого это не волнует. К тому же мой музей должны были построить на частные деньги. А теперь та фирма распалась, так что и спонсора уже нет. Ищут другого.
Я свободный человек и перед властью не прогибаюсь
- Вы пробовали встретиться с президентом? Вы же его любимый художник.
- Нет. Я свободный человек и перед властью не прогибаюсь.
- А как президент о вас узнал?
- Он видел мои картины, еще когда был главой Нацбанка. Сначала ко мне пришли познакомиться его первая жена и супруга Василия Онопенко. Они в моей мастерской прождали Ющенко два часа, звонили ему, торопили.
Виктор Андреевич появился около десяти вечера. Все внимательно осмотрел. Мы тогда хорошо провели время.
Во второй раз я его увидел в 2004 году перед президентскими выборами. Его хлопцы обещали мне золотые горы. Но обещанного три года ждут… Также мы встречались с Виктором Андреевичем в Национальной филармонии на презентации моего большого альбома-монографии на 500 страниц. Тогда организаторы устроили выставку моих картин. Ющенко выпытывал у меня секреты моей техники. Но я ответил, что еще не пришло время их раскрывать.
- Вашу технику «плентанизм» исследователи считают уникальной. Уже нашли последователя, которому ее передадите?
- А зачем? Потом какому-то художнику будут говорить, что он работает под Марчука. Повторение никому не нужно.
- Но ведь мастера эпохи Ренессанса и барокко специально создавали мастерские, чтобы передать знания следующим поколениям художников.
- Ни у Рафаэля, ни у Тициана не было своих секретов. Тогда весь мир работал в одной технологии, которой обучал юных художников. А в XX веке художники стали нести отсебятину, придумывать свои техники.
Мои работы сегодня никто не скопирует, даже я сам. В моей живописи задействованы фактуры, которые получаются случайно. Поэтому их повторение невозможно. Даже великие копиисты это признали.
У музеев нет денег на мои работы
- Сколько стоит ваша самая дорогая картина?
- Не скажу. Дело не в деньгах. Вот висит у меня портрет конструктора Антонова, написанный в 1982 году. А люди у его жены постоянно спрашивают: почему она его не купит? Так вдова ответила, мол, я хочу много денег. А мы с ней даже не разговаривали. И зачем мне продавать эту картину в какое-то КБ, где ее мало кто увидит? Мне и самому нравится портрет. Я хочу увидеть его на стене музея.
- Музеи покупают у вас работы?
- Нет, у них нет на это денег. Музеям я свои картины дарю. Национальному презентовал шесть полотен - после каждой устроенной там выставки. Я не хочу продавать свои работы, потому что деньги обесцениваются.
В 1991 году за один холст я мог купить трехкомнатную квартиру, а теперь и нескольких не хватит. К тому же я люблю, чтобы дома было много полотен. Я разговариваю с ними, сплю среди них. Когда уехал на полгода в Нью-Йорк, то ужасно скучал по ним. Вернувшись, долго их гладил, общался. А те, что остались за океаном, плакали по мне. И я снова летел туда, к ним. Плохо жить на две страны. Человек не должен так разрываться.
Тоска по родине победила
- Неужели жалеете, что вернулись?
- Жалею. Впрочем, и Америка не моя страна. Мне надо было поселиться в Австралии.
- Там люди похожи на украинцев?
- Украинская ментальность во всем мире одинаковая. Поэтому я от нее убегаю. Никто, кроме нас, не испытывает такой зависти к чужому успеху. И даже наша диаспора за океаном не избавилась от этой черты характера. Поэтому я и не стремился общаться с американскими украинцами. Имел пару друзей - и все. Отношения поддерживал только с галеристами, даже язык выучил. И те делали мне комплименты, будто хорошо освоил английский. Впрочем, там никто никого не критикует - не принято.
- Что вас так поразило в Австралии?
- Я нашел там всепоглощающее спокойствие. Меня ничто не раздражало. И там мне пообещали фантастическую перспективу. Местные галеристы утверждали, что через три-четыре года я стану первым художником континента. Это значит, смог бы спокойно рисовать, что хочется, и радоваться жизни. Нервы никто не портил бы. Райская жизнь!
Присматривался и к Европе - Бельгии, Франции, но нигде не нашел условий лучше. Судьба когда-то забросила меня в Америку, но тоска по родине победила. А теракт 11 сентября ускорил возвращение в Украину. Ведь я все видел собственными глазами, пережил этот ужас. И подумал: «Ванька, пора домой!»
Свою жизнь я делю на три периода - советская неволя, 12 лет эмиграции и «не в ту страну попал».
- Жена у вас есть?
- Нет.
- А дети?
- Много, всех не посчитал (смеется). Я с ними дружу. Не волнуйтесь, все нужное у меня есть.
ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА
Ивану Марчуку 70 лет. Родился в селе Москаливка на Тернопольщине. Учился живописи во Львове. В 1989 году эмигрировал. В 2001-м вернулся в Украину.
Народный художник Украины, лауреат Национальной премии им. Шевченко. Автор уникальной живописной техники «плентанизм». Краски на его полотнах переплетаются подобно нитям ткани.
